Я всхлипнула.
Я не была в сказке, и со мной не было пирожков, и к бабушке я не шла, а самое главное, я не верила в то, что придут дровосеки и спасут меня.
Сказка про Красную шапочку закончилась трагически.
Последнее, что я успела увидеть — огромные клыки, торчащие из алой пасти волка… И рык, тихий, глухой, утробный рык. Словно этот волк готов был бороться за свою добычу. За меня.
Глава 4. Мия
Мне было хорошо! Так хорошо, как никогда раньше. Мне казалось, что я как масло растекаюсь по горячей, свежей ароматной булочке. Меня окутывал запах свежей выпечки, корицы и ванили — мой любимый! К нему примешивались нотки чего-то древесного — сандала, хвои, и мускусного — теплого чистого тела. Мужского тела.
Мужчина был рядом со мной! И я растворялась в удовольствии! Это был кайф!
Я решила, что я умерла и в раю…Хотя, могло ли такое быть? Разве у нас в раю невинные девушки могут развлекаться с мужчинами?
Мужчинами?
Я постепенно приходила в себя, осознавая, что чувствуя себя на седьмом небе от счастья я все еще нахожусь на нашей грешной земле. Очень грешной, страшно грешной — судя по тому, что со мной проделывали!
Я чувствовала их руки везде. Они ласкали мое тело уверенно и умело. Мне было отчетливо ясно, что так ублажать один мужчина просто не в состоянии. Ну, разве что он многорукий Шива — или кто там был, Ганеша? Или оба…
Наверное, меня должен был испугать этот факт. Я была обнажена, не знала, где я нахожусь, не знала кто со мной и что они собираются делать. Хотя, я лгала сама себе — прекрасно я знала, ЧТО они хотят сделать!
Но почему-то это не шокировало. Наоборот.
Глаза открывать не хотелось, хотелось продолжать купаться в этой сладостной неге. Я слышала чьи-то хриплые стоны, не осознавая, что я сама издаю их.
— У нее шелковая кожа… такая гладкая…Мне кажется, я никогда не касался ничего похожего, — от этого низкого баса у меня все задрожало внутри, задрожало от желания, а он продолжал, — Я уже и забыл, что такая бывает. Само совершенство!
— И мягкая, невозможно мягкая…
— Осторожней, Дэн, спрячь пока зубы.
Кто-то из них усмехнулся, издав низкий, рокочущий звук, наверное, тот самый Дэн.
— Не бойся, малыш, я не оставлю следов.
— За малыша ответишь!
Этот голос был другой, бархатный баритон, веселый. Казалось, что его обладатель чуть моложе. Малыш… Я решила, что мне нужно запомнить это прозвище.
— Сладкая девочка…
Все мое тело пронзило молнией удовольствия. Я поняла, что кто-то из них провел языком прямо там… В том самом месте, которое называется клитор.
Нет, я, конечно, пробовала сама ласкать себя, и искала эту точку. Но… у меня не очень-то хорошо получалось. А они нашли его сразу.
Они… я все еще не осознавала, что их много и что это значит для меня. Мне хотелось открыть глаза. И…не хотелось открывать.
Я тонула в нескончаемом удовольствии. Чувствовала, что еще немного и со мной случится то самое, неповторимое. То, о чем я пока только слышала и читала.
La petite morte… Маленькая смерть, как говорят французы.
О, да, мне хотелось умереть от блаженства! Я мучительно желала этого!
Чьи-то губы сомкнулись вокруг моего соска, сильные пальцы играли с тяжелой грудью, я выгнула спину, подаваясь навстречу горячим языкам, играющим с моим телом.
— Ох, детка, такая горячая, сладкая…
Кто-то продолжал прожигать дорожку поцелуев от талии к лону, облизывая пупок, играя с ним. Я мысленно молила их — пожалуйста, пожалуйста, только не останавливайтесь! Делайте со мной это! Подарите мне блаженство! Я готова на все, только бы дойти до конца, только бы испытать наконец то самое…
— А-а! — Я снова прогнула спину, приподнимая бедра выше, вцепилась пальцами в мягкую ткань покрывала, на котором лежала.
Мне не хватало чего-то, самой малости! Я почему-то не могла получить самый главный приз этой эротической гонки. Мне хотелось плакать от бессилия и обиды, я задыхалась! А потом рокочущий бас словно освободил меня:
— Давай, моя сладкая девочка, кончай! Прыгай!
И я действительно словно прыгнула со скалы. Только полетела не вниз, а вверх. Выше, выше, оглашая незнакомое пока помещение диким криком, переходящим в стон. Мне казалось, что половину тела свело судорогой, я дрожала, сжимая бедра и мышцы внутри вагины, тряслась в пароксизме страсти, чувствуя, что вот-вот потеряюсь, провалюсь, исчезну… или буду рождена заново, как Венера из пены морской…