Тони не погружался в свои мысли так глубоко. Они касались только чувств и эмоций. Он не имел представления, почему он так желал Аманду, эту беспризорницу, многое видевшую и пережившую, несмотря на молодость. Он желал ее так, что это просто шокировало. Ничего хорошего из этого не выйдет, рассудил Тони, и лучше направить свою страсть к Летти, которая этого более заслуживает. Что касается Аманды, решил Тони, он обучит ее как вести хозяйство и постарается спасти их обоих от печали и неприятностей.
Рыжее солнце низко покоилось на западе, когда вдалеке показались серые крыши Ривер Эйдж. От волнения у Аманды застрял ком в горле. Так давно она не жила в настоящем доме, что даже все долгие годы лишений не могли омрачить ее настроение, поднявшегося при виде внушительного здания. Это был дом Тони.
Он представлял собой не очень огромное английское имение, но Аманде казался шикарным особняком. Здание было выкрашено белой краской и выглядело впечатляюще. Дом имел два этажа и крутую крышу. Огромных окон было не много. Они выходили на фронтон, две высокие колонны, поддерживали балкон, откуда открывался вид на леса и реку.
– Какой большой и красивый дом, – благоговейно произнесла Аманда.
– Я рад, что тебе нравится, – сухо ответил Тони. Он остановился у огромной двери между колоннами и помог Аманде спуститься. Почти сразу же дверь распахнулась и выбежала полная негритянка. Трудно было определить ее возраст. На ней был накрахмаленный белый фартук и яркая красная косынка, плотно завязанная на голове.
– Ну, ну, масса Тони, мы ожидали вас вчера. Я уже хотела послать Линуса на поиски. Что вас так задержало? – спросила рабыня.
– Извини, Джемма, – засмеялся Тони, обнимая пышную негритянку, – но дорога из Чарлстона на этот раз заняла времени больше, чем обычно. Проклятый дождь задержал нас.
Пока они разговаривали, Аманда спряталась за Тони. Но острый глаз Джеммы тут же заметил ее.
– Это та домохозяйка, за которой вы ездили в Чарлстон? Она осторожно осматривала Аманду, уже заранее готовая невзлюбить ее за то, что ей придется поделиться обязанностями, которые ранее выполняла она одна. Она решила иметь с ней как можно меньше общего, думая о том, что намного превосходит эту каторжанку.
Взяв Аманду за руку, Тони подтолкнул девушку вперед. Глаза Джеммы расширились от удивления.
– Это Аманда, Джемма. Она наша новая домохозяйка.
– Но это же не домохозяйка, масса Тони, – насмешливо отозвалась Джемма, при этом закатив глаза к небу так, что остались видны лишь белки ее глаз.
– Это же ребенок. Жалкий тощий ребенок. Что с вами, масса Тони? Как вы могли привезти домой девушку, которая не годится ни на какую работу. Ведь ее нужно усиленно кормить. Ну, только посмотрите на нее! Она же от ветра завалится. Вы с ума сошли, масса Тони?
– Хватит, Джемма, – строго сказал Тони. – У меня есть свои причины на это. Как только она сможет, то сразу же приступит к своим обязанностям. Проследите, чтобы ее хорошо кормили. Если необходимо, пусть она несколько дней полежит в постели. Такая она сейчас мне не нужна. А когда поправится, то с нее будет толк.
– Ну, да! – кивнула, ухмыляясь Джемма. – Вы оставьте этого ребенка мне. Я скоро откормлю ее.
– Но только не слишком. Поселите ее в маленькую комнату на чердаке.
– Ну нет! Я не буду этого делать, масса Тони, – возразила готовая к скандалу, Джемма. – Вы отдали девушку мне, и я буду за ней ухаживать. Нет! На чердаке очень жарко и мало воздуха. Так не пойдет. Она будет жить в комнате рядом с вашей. Там есть окна, много воздуха и солнечного света. Я не поведу ее на чердак.
Согласно пожав плечами, Тони позволил Джемме увести в дом, на удивление кроткую Аманду, а сам пошел сзади. Аманда была поражена богатством дома. Высоченная дверь вела в огромный холл. Слева от передней двери вела наверх огромная лестница из красного дерева, богато украшенная балюстрада огораживала холл второго этажа. Толстые ковры покрывали полы, гобелены и картины разных художников украшали стены.
– Первое, что я сделаю, так это накормлю вас обоих, – объявила Джемма, направляясь в глубь дома на кухню, которую отделял узкий проход.
Аманде сразу же понравилась огромная чистая кухня, там стояли газовая плита и камин. Было понятно, что эта теплая, уютная кухня – владение Джеммы. Она усадили Тони и Аманду за круглый дубовый стол, выбеленый оттого, что его слишком часто чистили, и принялась доставать разные закуски, гревшиеся на плите. Потом она достала печенье и стаканы с холодным сидром. Аманду упрашивать не пришлось. Она ела жадно, набивая рот вкусной едой. Когда она съела и добавку, то заметила, что Тони и Джемма с удивлением смотрят на нее.
– Ну, ну, эта девушка может есть, – усмехнулась Джемма. – С таким аппетитом она быстро поправится. Ты голодала, девочка?
– Я... после того, как моя мама заболела, у нас никогда не было достаточно пищи. А в тюрьме кормили так, чтобы только таскать ноги. Пища на корабле была такой плохой, что я почти не ела. Тони и Джемма видели, как дрожь пробежала по ее телу, а в глазах появились искорки былых страданий.
– Ну, не переживай, – успокоила ее Джемма, – здесь тебе не о чем волноваться. Масса Тони – хороший хозяин, хороший человек. Старая Джемма никому не даст тебя в обиду. От горьких слов Аманды и ее жалкого вида у Джеммы проснулись материнские инстинкты. Она мысленно упрекала Тони, что он привез сюда девушку не для того, чтобы Джемма смогла заменить ей мать, а совсем для других целей.
Как будто прочитав мысли Джеммы, Тони решил пока ей не противоречить. По крайней мере, до тех пор, пока она не сможет приступить к своим обязанностям. Он покупал домохозяйку, так пусть, черт возьми, она и будет ею. – Отведи ее в комнату и посмотри, можно ли выбрать из одежды что-нибудь поприличнее, – распорядился он. – А то выглядит как бродяжка. – Разозлившись на эти слова, показавшимися ей оскорбительными, Аманда открыла рот, чтобы достойно ответить, но Джемма остановила ее. Мудрая женщина сразу же почувствовала неприязнь между хозяином и новой прислугой и решила смягчить обстановку. Поначалу она была удивлена тем, что Аманда не такая робкая, как это ей показалось. А теперь она поняла, что девушка может и взорваться.
– Ни о чем не волнуйся, масса Тони. Старая Джемма подыщет ей несколько приличных платьев и причешет как следует. Она взяла Аманду за руку и вывела из кухни.
– Что ты такое сделала, что масса Тони так разговаривает с тобой? – спросила она. – Ты нагрубила ему? Его ничего так не злит, как грубость.
– Спросите его, что он сделал, если заслужил то, что вы называете грубостью. Я не просила его покупать мои документы. Он сделал это по собственной воле, а потом вел себя так, как будто я заставляла его делать что-то вопреки его желания.
– Гм.... – единственное, что ответила Джемма. Лучше подождать и посмотреть, что же будет дальше.
Комната, которую приготовила Аманде Джемма была чем-то волшебным. Высокие окна доставали до потолка и впускали лучи утреннего солнца с восточной лужайки. Определенно, эта комната для женщины. Аманда не могла скрыть удивление, ее интересовало, для кого же предназначены эти апартаменты. Комната была вся в темных солнечных тонах. Казалось, что даже изящная белая французская мебель сделана специально для нее. Огромная с балдахином кровать, отделанная кружевными оборками, стоявшая на возвышении, выглядела слишком элегантно, чтобы спать на ней. Никогда Аманда не видела такой роскоши.
«Естественно, Тони не отдаст ей эту комнату», – раздраженно подумала она. В то время слуга-каторжник считался рабом. Аманда подумала, что будет лучше отказаться от этих покоев сразу же, чем ждать пока Тони ее прогонит отсюда. Она не могла допустить, чтобы Тони унижал ее таким способом.
– Это слишком шикарно для меня, Джемма, – начала она. Я уверена, сэру Тони больше понравится, если я займу комнату на чердаке. Лучше отведите меня туда. Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были неприятности. Эта комната явно предназначена для гостьи... или для жены.
– Боже мой, детка, что ты говоришь. Я знаю, что делаю. А сейчас раздевайся и ложись в кровать. А я заберу тряпки, которые на тебе. – Аманда все еще колебалась. – Делай то, что я тебе говорю, не то я сама тебя раздену.