Случайно взглянув в зеркало заднего обзора, он увидел свое осунувшееся лицо, потом крепкую фигуру миссис О’Трейди, все еще размахивавшей руками. Его глаза блеснули угрожающим огоньком. Она тыкала в сторону острых скал в северной части бухты, где его приемный отец оступился и закончил жизнь в бурлящем море.
— Помню, помню! Где у тебя сердце, женщина? — зарычал себе под нос Лоркан и нажал на газ с яростью, какой сам от себя не ожидал.
Это же был несчастный случай, черт побери! А его все считают отцеубийцей. Неправда. Что бы они ни думали, он не виноват!
В желудке обжигающим вихрем поднялась тошнота. Он сердито нахмурился, не понимая, что могло так вывести из строя его стальной желудок. Возможно, дело в двойной смене часовых поясов.
До чего же ему плохо! Каждая клеточка, от помутневших мозгов до одеревеневших лодыжек, молила о передышке.
Неделями недосыпал. Перелет из Африки в США, восемнадцатичасовая консультация для коллег по основам международного права, снова трансатлантический перелет — из Бостона в Дублин, затем долгий переезд через всю Ирландию до побережья Коннемары. Тут кого угодно замутит.
Но ничего. По мере того как начнет действовать его план, неприязнь к нему пойдет на спад. Он дал себе мрачный обет реабилитироваться в глазах сельчан.
В напряженном ожидании Лоркан свернул к особняку и бесшумно проплыл по искусно оформленной подъездной аллее. Он намеревался крепко обнять мать и вызвать в ответ ту же реакцию, не дав ей опомниться.
Лоран окинул взглядом любимый дом. У него замерло сердце. Усилием воли он подавил вспышку гнева.
Тут что-то не так. Нет свежей краски… два ставня болтались на петлях. Он пошарил глазами и нашел еще повисший водосточный желоб, потом искрошившуюся дымоходную трубу.
Дом был все таким же огромным, но явно неухоженным.
— Ах этот Гарри, — с досадой бормотал Лоркан. — Никогда ни за чем не следил!
Угрюмо сжав губы, он выключил мотор, размашистым шагом подошел к дому и распахнул дверь, припоминая, что в этой части Ирландии ничто не держалось на замке.
— Мама! — крикнул он в пустоту. — Мама!
Дом стоял под покровом безмолвия. Он проходил из комнаты в комнату, с растущей тревогой замечая отсутствие некоторых ценных предметов — огромного зеркала в золоченой рамс, висевшего над камином в будуаре; портлендской вазы в столовой, по скромной оценке стоившей тридцать пять тысяч фунтов; одного из канделябров в бальном зале. У него тяжело застучало сердце.
Как долго тянулась болезнь Гарри? Почему нет признаков присутствия матери? Кто вынес пропавшие ценности?
Может, дом ограбили. Или того хуже…
Лоркан взбежал вверх по лестнице и ворвался в спальню матери.
Ее личных принадлежностей там не было: ни фотографий, ни тапочек, ни духов, никакой косметики. Он взглянул на покрытую слоем пыли кровать, все понял и резко вздохнул. Его матери, судя по всему, уже нет в живых.
В смятении, почти обессилев, он пошатнулся, оперся на оконную раму и застыл.
В оцепенении вспоминал он женщину, заменившую ему мать, давшую ему домашний уют и полюбившую его вопреки всем попыткам Гарри встать между ними… и вдруг он прекратил получать от нее письма. Ему не приходило в голову, что она не пишет, потому что умерла.
В его глазах появился несвойственный им влажный блеск. Он представил себе ее последние минуты. А вдруг она просила позвать его… а Гарри, злорадно торжествуя, отказал ей…
Неуверенной рукой Лоркан схватился за край рамы. Он испытывал чувство беспомощности и горечи. Надо было оставаться рядом с матерью. Гарри запретил ему переступать порог дома, но он, Лоркан, ни перед кем и ни перед чем не робевший, должен был нарушить властный запрет ради своей мамы.
Его захлестывали волны усталости. Он был так измотан, что мысли путались. Если сейчас не прилечь где-нибудь, он так и заснет стоя.
Приподняв отяжелевшую голову, Лоркан мутным взглядом уловил движение в саду.
Его глаза были влажными, как будто он плакал, хотя плакать он перестал еще в младенческом возрасте. Наверно, сказывалось общее переутомление.
Лоркан поднял непослушную руку и потер глаза, напрасно надеясь в одной из фигур узнать свою мать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Деклан запечатлел на щеке Кетлин братский поцелуй. Она со вздохом зарылась лицом в его рубашку. Он обнял ее. Милый Деклан помог ей поставить на ноги собственный бизнес на землях имения и был ей опорой в труднейшие времена.
— Ну, не волнуйся, душка, — ласково проговорил он. — Лоркан сюда не приедет. А если и приедет, то, стоит ему увидеть все это, он тут же улетучится.
Где-то хлопнул ставень, наверно, один из висевших на последней петле. Оба невесело улыбнулись, отмстив забавное совпадение во времени.
— Вот видишь! — воскликнул Деклан. — Только круглый идиот станет жить в такой развалине!
— Спасибо за комплимент! — пробормотала она.
— Всегда рад, — не смущаясь, ответил он. — Кет, этот дом твой. Он роскошный, ему цены нет. Возьми это в толк, тупая ты голова, и перестань трепыхаться. Идет?
Кетлин поднялась на цыпочки и запечатлела теплый поцелуй на крепкой челюсти Деклана — единственном месте на его лице, до которого она могла дотянуться.
— Ты меня успокоил, — с благодарностью сказала она. — Благослови тебя Бог, Деклан О'Флаерти!
В порыве ревности собаки разразились неистовым лаем. В переполохе раскудахтались куры. Кетлин рассмеялась.
— Тихо, все! — прикрикнул Деклан, стыдливо пряча довольную улыбку. — Ладно, на сегодня хватит тревог. Пойду соберу яйца и отнесу овощи в магазинчик Райана.
Она еще раз обняла его и отпустила.
— Мне нужно доделать свадебный торт для Нелли О'Брайан, но скажи Бриджет, что я приду забрать Кона в обычное время, — крикнула она вслед Деклану и ахнула, взглянув на часы. — Уже так поздно! Все, бегу. Пока!
— Пока! — прогудел над садом его низкий голос.
Кетлин помахала рукой и, послав нелепые воздушные поцелуи, побежала к черному ходу, преследуемая тявкающими собаками. Она на ходу стащила с себя старый свитер Гарри и расстегнула манжеты, собираясь быстро принять ванну перед тем, как снова браться за торт.
Оставив грязные сапоги и носки у порога кухни, она босиком взбежала вверх по лестнице, срывая с себя рубашку и расстегивая ремень. Джинсы Гарри скользнули к щиколоткам, и она, неуклюже подрыгивая, добралась до роскошной ванной, освободив одну ногу и силясь вытащить вторую, в то время как собаки резво играли с развевающейся штаниной.
— Какого черта ты тут носишься полуголая? — неожиданно зарычал чей-то голос.
От неожиданности Кетлин пошатнулась на пороге, вскрикнула и полетела на пушистый ковер, путаясь в джинсах.
Потерев голову, она с трудом села и в ужасе перевела взгляд на мужчину, стоявшего у завешенного шелковыми шторами окна спальни.
Это был Лоркан.
Кетлин судорожно втянула в себя воздух. Ошеломленная его угрожающей позой, теперь она заметила и испепеляющую ярость, горевшую в его нефритовых глазах.
— С тобой все в порядке? — проворчал он, не пытаясь помочь.
— Нет, не в порядке. Ты меня напугал! — вспыхнула Кетлин.
Она злобно смотрела на него, с первого взгляда отметив, как великолепно сидит на нем мягкий льняной костюм. Рубашка, небрежно расстегнутая на загорелой шее, суточная щетина и ехидный оскал белоснежных зубов делали его похожим на пирата.
Она вгляделась попристальнее, и у нее расширились глаза. С годами тело Лоркана раздалось в плечах и сузилось в бедрах. Волосы цвета белого золота были коротко подстрижены, выдавая очертания красивой головы. Лицо стало еще мужественнее.
Кетлин бросило в жар, голова закружилась, она чувствовала, что горит, словно кто-то бросил в нее горящий факел.
Но тут собаки решили окончательно стянуть с нее джинсы и через мгновение с триумфом притащили их к ногам Лоркана. Не осмеливаясь забрать их обратно, Кетлин встала, забыв о своей наготе.
— Ну? — прорычал он, злобно вскидывая брови. — Почему ты здесь?
— Пришла искупаться, — дерзко ответила она, притворяясь, будто не поняла вопрос.