Меня тянет в сон, закрываю глаза и представляю, как моя любимая детка, открыв дверь, запрыгивает на меня. Я просто зверски соскучился.
Глава 19
Данил
Просыпаюсь от холодных, маленьких пальчиков, они поглаживают мои брови, заклеенный нос, разбитые губы и спускаются к шее, проходят по бинтам на груди, животе, только доходят до паха и пальчики пропадают. Не заслужил, оно и понятно. Исчез почти на три недели.
Поворачиваюсь к ней и вижу изменения: она будто повзрослела за это несчастное время, взгляд другой, более осознанный, нет детской наивности, моя девочка выросла и стала женщиной. Самой желанной женщиной.
— Привет, моя принцесса. Я очень скучал, — она поднимает уголок своих пухлых губ, а я так хочу её поцеловать, мне нужен вкус её губ. Вся она.
— Здравствуй, расскажи мне все, только на этот раз ВСЕ, не упуская ничего. Если почувствую вранье, я уйду и не вернусь. Навсегда исчезну с радаров, — злится моя малыха.
— Я расскажу все, только правда, как и раньше. Только прошу выслушай до конца, не психуй и не убегай. Я ведь встану и догоню, но смотреться это будет как в чёрной комедии. Мумия бежит за красоткой по больничным коридорам, а точнее ползёт, — пытаюсь немного разрядить обстановку, но вижу моя девочка очень серьёзна и с трудом сдерживается, чтобы не добить меня.
— Когда я была истеричкой? Я выслушаю. Как раньше, — не говорит, а режет наживую.
— Малышка, твой чудо — характер выдержу только я и Ксюха, ну ещё родители. Поверь, ты рождена для меня. Ничего не изменить, — улыбаюсь моей взрослой крошке.
— Да ну? В кофейне, где я работаю мой начальник, он же хозяин, хочет за мной ухаживать. Парень с моего потока в универе тоже подходил знакомиться. Твой друг Алекс, и тот смотрел на меня, как на самый вкусный шоколадный десерт, — издевается и давит на оголенный нерв. Что ж, я заслужил.
— Детка, не надо, сама знаешь может рвануть, своими словами ты подписываешь им приговор, — смотрю в её глаза, она меня понимает и выпячивает нижнюю губку, а я все думаю, как бы мне эту самую губу съесть.
Алиса встаёт со стула, отходит к окну и скрещивает руки на груди, затем расщепляет меня на атомы своим воинственным видом. Она закрылась от меня. Это я понял, как только увидел её.
— Говори, хватит отвлекаться, — злая, очень злая девочка.
— Я пошёл к Давиду в тот день, когда Кристина вломилась к нам. Объяснил ему, что все оставлю и разведусь. Он был против, а когда я хотел уходить, он выстрелил мне в плечо, а затем вырубил ударом по голове. Очнулся я у него в особняке, прикованным к кровати. Хотел освободиться, но меня снова вырубила его охрана. Я почти задушил Кристину, когда она мне рассказала, как избавилась от тебя, я вышел из себя. В отместку Давид устроил мне игру с двумя патронами, называется «русская рулетка», слышала, наверное. Три раза он приставлял дуло к моему виску и три раза пусто. Затем бил меня по голове этим же оружием. Алекс пришёл вовремя на помощь. Если бы не он, я был бы труп. Поэтому меня не было с тобой рядом, детка, — заканчиваю свой рассказ ужасов, а моя девочка стоит и не двигается, глаза на мокром месте.
Она подходит, медленно садится рядом и, вытирая солёные дорожки на щеках, дрожащими губами спрашивает:
— А то видео, что мне показала твоя жена, это правда? Это был ты?! — черт, я ей рассказываю, что меня чуть не убили, а она о том сраном случае, но это для неё конечно же очень важно.
— Послушай, это было после нашей фейковой свадьбы, мы были в номере для прессы и её блогов, она подсунула мне в шампанское таблетки Виагры, я хотел напиться, как обычно, мне она была по барабану. Я закрылся в ванне и представлял тебя. А когда вышел под утро, просто лёг и уснул. А эта шлюшка засняла, как мне сонному отсасывает. Это длилось пару секунд, я сразу понял, что что — то не так, а когда увидел её рожу, отшвырнул. Я клянусь, больше не было ничего. Я лишился невинности с тобой вместе, как бы это смешно не звучало. Но это так, я — твой, ты — моя. Прости меня, только ты, ты ведь знаешь? — шепчу ей и глажу её руки, свободна и работает только одна моя конечность, остальные очень болят.
— Я верю тебе, но Даня, мне так больно, будто что — то разорвалось, может та нить что нас связывала? — убирает руки и закрывает лицо.
— Нет, не говори так. Мы сможем это пережить, я свободен, по документам я разведен. Алекс все решил, он увезет Кристину. Давид мертв, я перепишу все на Алекса, мы сможем уехать и жить так, как всегда мечтали. Помнишь наше «долго и счастливо»? — смотрю на неё и вижу, что она не готова, не впускает меня, черт, я теряю её, я чувствую., — вспомни, малая, ты же знаешь я очень брезгливый, я никого не подпускаю к себе.