— Но не судите о всех мужчинах по вашему кузену Роксхэму.
— Я постараюсь… Но если молодые люди похожи на него, я хотела бы только быть с вами, пекки.
— Благодарю. Мой почтенный возраст дает мне преимущество в ваших глазах.
Равелла смотрела на огонь. Через некоторое время она добавила:
— Девушки обычно говорили о любви и интересовались, на что это похоже. Но если это то, что лорд Роксхэм делал со мной, то мне это не нравится. Я это ненавижу и даже боюсь. Вы не должны позволять кому-нибудь снова любить меня, ладно, пекки?
Она повернулась и подошла к нему. Он посмотрел на ее руку, лежащую на его рукаве. Это была очень маленькая рука с длинными тонкими пальцами. Один палец испачкан чернилами. С руки герцог перенес внимание на ее лицо. Это было очень подвижное лицо, и каждое чувство, которое она испытывала, отражалось в больших синих глазах, как в воде отражается изменение цвета и света на небе. Некоторое время он смотрел на нее, потом почти грубо отвернулся.
— Позвольте предложить вам съесть еще что-нибудь, — произнес он. — После всех сегодняшних приключений вы, должно быть, голодны.
Дверь открылась, вошел Тистлуейт и приблизился к герцогу, кланяясь.
— Прошу прощения, ваша светлость, но мистер Гристл очень хочет видеть вашу светлость и просил сказать, что он не отнимет много времени.
— Гристл! В такое время?
— Да, ваша светлость. Он чрезвычайно расстроен, что не застал вашу светлость утром. Это рыночный день в Хитчине, и он уехал раньше, чем кто-нибудь сказал ему о вашем отъезде вечером.
— Ладно, пригласите его, — сказал герцог, — хотя мне непонятно, чего он хочет в такое время.
— Кто такой мистер Гристл? — спросила Равелла, когда дворецкий вышел.
— Мой управляющий, — ответил герцог. — Утомительный человек, хотя я уверен добросовестный.
— Мистер Гристл, ваша светлость, — объявил Тистлуейт, и управляющий вошел.
Это был человек средних лет, высокий, худосочный, с острыми скулами, тонкими губами и с вкрадчивым, униженным видом, в котором ощущалась какая-то фальшь.
— Покорный слуга вашей светлости, — сказал он. — Очень милостиво с вашей стороны позволить мне побеспокоить вашу светлость в такое время, но я боюсь, что ваша светлость могут уехать в Лондон утром, раньше, чем у меня будет возможность объяснить одно неотложное дело.
— Да, да, Гристл, — нетерпеливо перебил герцог. — Переходите к делу.
— Это о ферме Вудхедов, ваша светлость.
— Вудхедов? Это одна из лучших ферм в поместье, не так ли?
— Была, ваша светлость. Но старик уже вышел из строя, а его сыновья не проявляют к этому месту того же интереса. Как сказали ваша светлость, это всегда была одна из лучших ферм, но я прошу вашу светлость принять во внимание происшедшие изменения. Я говорил с Вудхедами последние два года, я умолял его, но напрасно. Он должен уйти, ваша светлость. И так случилось, что есть человек на его место, прекрасный человек с хорошей репутацией, известный во всей округе. Он готов немедленно взять ферму… Слово только за вашей светлостью.
— Но ведь Вудхеды обрабатывают эту землю много лет? — спросил герцог.
— Они заявляют, что живут здесь сто пятьдесят лет. Но если это правда, то, по моему мнению, слишком долго. Это упрямая семья, ваша светлость. Как вы знаете, ваша светлость, вы всегда оставляли подобные вопросы на меня, но они не хотят уезжать без вашего собственного приказа.
Управляющий опустил руку в карман.
— У меня здесь приказ о выселении, ваша светлость. Если вы согласитесь подписать его, ваша светлость, то, обещаю вам, больше не будет никаких затруднений.
— Приказ о выселении? Не думаю, что это необходимо.
— Я знал, что ваша светлость так скажут, но я вынужден использовать его. Только вчера старый Вудхед сказал: «Я не оставлю это место, пока не увижу собственную подпись его светлости». Очень трудный человек, ваша светлость, и, должен сказать, его время ушло.
Герцог, казалось, колебался, потом пожал плечами:
— Хорошо, Гристл, вам лучше знать. Положите приказ на мой стол.
— Благодарю вас, ваша светлость. Это большая милость с вашей стороны — оказать мне доверие. Благодарю, благодарю вас.
Управляющий разгладил лист бумаги, который он принес на стоявшем в центре комнаты столе. Но когда герцог повернулся к столу, он почувствовал, что его тянут за рукав.
— Не верьте ему, — прошептал голос. — Скажите, что завтра сами поедете на ферму и посмотрите в чем дело.
Герцог надменно улыбнулся.