Лорд Руперт освободил место на столе. Ваза с персиками опрокинулась, и оранжерейные фрукты покатились среди ваз и тарелок. Хрустальные бокалы, украшенные монограммами, были поставлены в центре стола. Избранница лорда Руперта, прелестная итальянка, рожденная в Сохо, вскрикнула, когда чашка севрского сервиза упала на пол и разбилась.
— Это слишком трудно! Я не смогу! — закричала она.
Но лорд Руперт, удерживая ее на столе, доказывал:
— Клянусь, сможешь! Если ты выиграешь сто гиней, которые я на тебя поставил, я куплю тебе самое красивое кольцо, которое ты захочешь.
— Но мое платье. Оно слишком длинно!
— Так сними его, — заревел лорд Руперт и бросился снимать с нее платье, несмотря на ее визгливые протесты.
Наконец, хихикая с показной скромностью, она подняла платье выше колен и поставила ногу на перевернутый стакан. Лорд Руперт закричал, чтобы музыканты играли громче.
Лотти раздраженно прикусила нижнюю губу. Она видела подобные штучки слишком часто, чтобы проявить к ним интерес. Голые или одетые, трезвые или пьяные, на каждой вечеринке танцовщицы водружались на стол. К ее огорчению, герцог наблюдал за девушкой, и она знала, что не стоит отвлекать его в такой момент.
Но когда музыканты по указанию лорда Руперта заиграли громче, дверь в конце зала открылась и лакей громогласно объявил:
— Мисс Равелла Шейн, ваша светлость.
Это было так неожиданно, а голос лакея, возможно от застенчивости, так громок, что все обернулись. В дверях стояла Равелла. На ней был длинный темный плащ, закрывавший ее платье, она сняла капор с головы и держала его за ленточки. Ее волосы были откинуты назад и лежали беспорядочными локонами. Стоя там, она казалась очень маленькой, но при этом с ее приходом в комнате возникло что-то живое и светлое, чего не было раньше. Казалось, внезапно в комнату пробился луч солнца, и свет свечей и блеск золота потускнел и обесцветился.
На секунду голоса и смех стихли, молчание нарушалось только тихими нежными звуками скрипки. В этой тишине прозвучал чистый голос Равеллы:
— О, пекки, я вынуждена была приехать!
Она как бы не замечала людей вокруг, женщин в их декольтированных платьях, блистающих украшениями, мужчин, развалившихся в креслах, лакеев, стоящих рядами. Она видела только человека, неподвижно сидевшего во главе стола в кресле с высокой спинкой, как будто зачарованного.
Равелла через всю комнату побежала к нему.
— О, пекки, вы обещали приехать через неделю, вы обещали. Я подумала, что вы, может быть, заболели, и приехала. Я ехала на дилижансе. Приехала бы раньше, но нас задержали. Вы не сердитесь, что я приехала?
Она смотрела ему в лицо, отчаянно нуждаясь в поддержке, а потом как будто впервые заметила любопытные лица вокруг. Она отвела глаза от герцога и посмотрела на гостей. Слабая краска бросилась ей в лицо, а в глазах мелькнуло понимание.
— О, у вас праздник, — пробормотала она. — Простите… Наверное, мне не надо было приезжать!
Герцог поднялся.
— Вы ехали несколько часов. Наверное, вы голодны, Равелла.
Она снова посмотрела на него. Казалось, самый звук его голоса успокаивал. Щеки ее снова зарумянились.
— Я в самом деле ничего не ела с завтрака, и теперь, мне кажется, могу съесть быка.
Герцог повернулся к стоявшему рядом дворецкому.
— Обед для мисс Шейн, — коротко сказал он, — и поставьте ее стул рядом со мной.
Стул для Равеллы поставили справа от герцога, что очень рассердило Лотти. Герцог, повернувшись к гостям, сказал тоном приказа:
— Позвольте представить мою подопечную мисс Равеллу Шейн.
Большинство джентльменов встали. Несколько человек тоже попытались, но упали обратно на стулья.
Равелла сделала реверанс и подошла к стулу, принесенному для нее. Когда она сняла плащ, под ним оказалось простое платье из дешевого полосатого материала. Оно выцвело от частых стирок и было маловато, потому что она носила его уже два года.
Но Равелла не думала о своей внешности. Ее глаза расширились от удивления при виде разряженных женщин.
— Как красиво! — сказала она герцогу. — Эта леди собирается танцевать? Хотелось бы мне посмотреть!
Но почему-то мысль о танцах на столе увяла в самом начале и потеряла свою привлекательность, и даже лорд Руперт не протестовал, когда танцовщица, все еще хихикая, сползла на свое место.
Равелле быстро принесли еду, и она стала жадно есть. Утолив первый голод, девушка поняла, что женщина справа смотрит на нее. Она с улыбкой посмотрела на Лотти: