Медицинские карты обычно выдаются на руки лечебным учреждением только по требованию самого пациента и не могут быть выданы стороннему лицу, что практически ставило крест на моей идее. Но я решил попробовать хотя бы сфотографировать страницы медкарты и побежал к кабинету кардиолога. Здесь снова было много ожидающих, что наводило на мысль о том, что врач куда-то отошел. Я подошел к двери. На мое счастье небольшого усилия хватило, и передо мной открылся проход в комнату.
– Парень, куда ты лезешь? В очередь встань, а то без спроса лезет. Наглый какой, – наперебой с разных сторон понеслось в мою сторону.
– Граждане, я забыл в кабинете ключи, – я выпалил первое, что пришло мне в голову, – зайду и выйду, не беспокойтесь.
Я вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. Кровь била в виски, организм испытывал выплеск адреналина. На столе кардиолога лежала груда медицинских карт. С самого низа этой стопки я достал картонную папку, на которой было написано «Фомичева Галина Степановна, 1959 г.р.».
Я открыл медкнижку и принялся фотографировать телефоном многочисленные листы истории болезни. Вся процедура заняла не более минуты, и я, весь дрожа, выскользнул из кабинета, демонстрируя всем якобы забытые ключи. Теперь надо было выбрать и распечатать фото для последующей их демонстрации.
Ближайшая к поликлинике фото-студия находилась в торговом центре, расположенном в непосредственной близости к остановке метро «Коломенская». Наверно, я сошел за полоумного, когда потребовал дежурного администратора распечатать мне изображения с диагнозами: по крайней мере, такое неподдельное удивление и непонимание читалось на его лице.
Из всей массы фотографий мною были выделены четыре, которые явно определяли текущее состояние здоровья Галины Степановны с проекцией на будущее и негативный диагноз.
Администратор фото-будки, полненький парень лет тридцати, любезно сложил отпечатанные изображения в конверт и передал его мне. Поспешно выходя из торгового центра, я столкнулся со Светланой. Мы поздоровались, и она тут же рассказала мне, что зашла в торговый центр в отделение одной сетевой химчистки, чтобы забрать оттуда свое осеннее пальто.
– А ты что тут делаешь в такое время? – с живым интересом спросила меня собеседница.
Я решил рассказать, как мы ошибались с ней в отношении Галины Степановны, а также то, что узнал сегодня в поликлинике.
– Ты обедала? Может, зайдем перекусить? – я показал на рекламный щит, приглашавший подняться на второй этаж и «вкусить настоящую итальянскую пиццу».
– Я хоть и обедала, но от кусочка сырного лакомства не откажусь, – улыбнулась Света, и мы двинулись наверх.
Наш заказ – румяная пицца и пара бокалов колы – был готов в течение десяти минут. Острота хрустящей жирной корочки салями в купе с нежностью расплавленной моцареллы выделяло пеперрони из всех видов изделий из теста. Запахи, царившие в кафе, настолько разбередили аппетит, что я с жадностью набросился на оказавшийся в моей тарелке кусочек.
Мой рассказ сопровождался восклицаниями и проявлениями удивления, обескураженности и восторга со стороны спутницы. Я, как трофей, показал добытые мной доказательства. Было видно, что принятое в поликлинике решение полностью одобрялось Светланой.
– Только не тебе надо идти с Витей разговаривать, – дождавшись окончания моего повествования, вымолвила она, – А мне. Он тебя не знает и вряд ли будет тебя слушать. Ты не забывай, что его психика нарушена и неизвестно, как он воспримет наши аргументы. Давай, я попытаюсь.
Ее голос прозвучал твердо, а взгляд выражал такую уверенность, что мне пришлось согласиться.
Мы решили, что лучшим моментом будет провести разговор с Фомичевым через пару дней, утром воскресенья. Этому способствовало то обстоятельство, что Света еженедельно сталкивалась с Галиной Степановной на утренней службе в храме и знала, когда ее не будет дома. Мы договорились разделить наши усилия: Светлана должна была урезонить Фомичева, а я присмотреть за его мамой и, при необходимости, предупредить о ее приближении свою напарницу.
Она взяла конверт с фотографиями и положила к себе в сумочку.
– Что-то еще? Может, какой-нибудь десерт? – спросила подошедшая к нашему столу официантка.
–Нет, – единовременно ответили мы и рассмеялись.
Я расплатился по счету. Мне хотелось проводить Светлану до дома и, может быть, напроситься на чай, но тут позвонила мама. Они с отцом решили навестить меня и уже направлялись в сторону Коломенского, поэтому мне нужно было идти домой, чтобы успеть к их приезду.