— Ты решила, что кража может открыться, и приняла решение переехать, к тому же, по-видимому, ты не слишком алчная. Скажи, пожалуйста, а почему ты не сделала поддельный документ для письма?
Мадлен с белым лицом и трясущимися губами сказала:
— Не понимаю, откуда ты взял эти бредовые идеи. Может быть, ты просто сумасшедший. Если Анри когда-нибудь приезжал сюда и оценивал коллекцию твоего отца или что-нибудь еще, я об этом ничего не знаю. Я никогда не бывала в Шато дю Буа до встречи с тобой в эту пятницу…
Лицо Луи отразило смесь гнева, недоверия и еще каких-то чувств, дать определение которым она бы затруднилась.
— Ты не хочешь сдаваться. Должен выразить своего рода восхищение перед твоим мужеством.
— Мне не нужно твоего восхищения, — закричала она. — Я хочу, чтобы ты поверил, что я не воровка!
— Мне понятно, что ты не хочешь сознаваться. Но давай откроем карты. Если тебе будет легче, я признаюсь, что могу понять, как ты рассуждала. Владелец коллекции, на которую ты положила глаз, умер. И некому будет о ней позаботиться…
— Послушай, — нетерпеливо прервала она его. — Ты говорил, что в Шато дю Буа живет прислуга, мадам Мюрье и ее муж. Они наверняка знают, кто здесь бывал!
— Да, они знают. Мари первая заподозрила неладное и предупредила меня. Она сказала, что в прошлом году Анри несколько раз был здесь. Первый раз один, а потом с ним была женщина. Высокая брюнетка с длинными волосами и серо-голубыми глазами. Он водил ее по всему дому, показал ей секретный ход, а также коллекцию рукописей и книг моего отца…
Так вот почему Луи предполагал, что она должна была знать о секретном ходе…
— У Мари Мюрье острый глаз, и, конечно, много книг они унести не могли бы. Но спрятать несколько листков не составило бы труда. Как ты думаешь?
— Понятию не имею, — коротко отрезала она. — Повторяю, с прошлого года я не виделась с Анри. Поэтому он не мог привозить меня сюда. Если бы мадам Мюрье была здесь, она бы подтвердила мою правоту. Когда она вернется…
— Думаю, осталось ждать недолго, чтобы узнать правду.
15
Снизу донесся звук мотора подъезжающей машины, а потом хлопнула входная дверь.
— Подожди минуточку, пожалуйста, — сказал Луи и оставил Мадлен одну в комнате в совершенно расстроенных чувствах. Ей казалось, что она похожа на тряпичную куклу, с которой поиграли, а потом выбросили за ненадобностью.
Ей было ясно, что только с возвращением мадам Мюрье она получит шанс доказать свою невиновность. А до тех пор он будет считать ее лгуньей и воровкой.
Она закусила губу до крови от мысли, что он занимался с ней любовью и при этом так ужасно думал о ней! Конечно, он не любил ее. Хотя он держался с ней нежно и заботливо, для него это был всего лишь секс. И, как теперь оказалось, с оттенком мести для остроты ощущений.
Ужас заключается в том, что она влюбилась в него… И была такой дурой, что надеялась на взаимность…
Она слышала, как входная дверь несколько раз открывалась и закрывалась, звук голосов, один из которых, вне всякого сомнения, принадлежал женщине.
Если бы сейчас она могла исчезнуть отсюда и больше никогда не встречаться с ним! Уж лучше уползти на коленях, чем видеть его снисходительное сожаление, его улыбку, обращенную к другой женщине. Но это означало бы бегство. Ну и пусть!
Она была в пальто, но на ногах красовались вельветовые шлепанцы. Саквояж с вещами был наверху. Она может обойтись и без него, а вот ботинки и сумочка, оставшиеся на кухне, ей нужны. Может быть, удастся взять их и улизнуть, пока они разговаривают?
Мадлен чуть не подпрыгнула, осознав, что Луи и его гостья разговаривают в холле рядом с кухней. Значит, она не сможет уйти незамеченной. А вдруг он будет рад избавиться от нее? Но не успела она додумать эту мысль, как инстинкт подсказал, что он не закончил свои дела с ней и ни за что не позволит ей уйти просто так.
Может быть, закатить скандал? Но она тут же отмела эту идею. Она знала, что гордость не позволит ей устраивать сцены в присутствии другой женщины, вероятно, его любовницы.
Разрываемая на части гневом и отчаянием, упавшая духом, она опустилась в кресло, крепко стиснув руки. Ей казалось, что она находится в западне, из которой нет выхода. В этот момент ее взгляд упал на телефон. Мадлен мгновенно пришла в голову мысль, что, если она позвонит и вызовет такси, он не сможет удерживать ее здесь.
Сесиль… Вот кто поможет ей!
Она схватила аппарат и набрала номер. К ее огромному облегчению, Сесиль сразу же взяла трубку.
— Это я, — стараясь говорить как можно тише, сказала Мадлен.
— Куда, черт побери, ты пропала? — радостно завопила Сесиль. — Что случилось? Почему ты говоришь шепотом?
— Слушай, — быстро прервала ее Мадлен. — У меня проблемы, и мне нужна твоя помощь.
— Что надо делать? — немедленно откликнулась подруга.
— Я хочу, чтобы ты заказала для меня такси. Моя машина сломалась. Я нахожусь в Шато дю Буа на Старой дороге. Пожалуйста, скажи водителю, чтобы он сигналил как можно дольше и погромче. Пусть не уезжает до тех пор, пока я лично не поговорю с ним. Возможно, что…
Приближающиеся шаги заставили ее прервать разговор и бросить трубку.
Через секунду дверь открылась, и вошел Луи, обнимая за плечи высокую блондинку. Это была необыкновенной красоты молодая женщина лет тридцати. Ее глаза аквамаринового цвета излучали тепло и резко контрастировали с волевым подбородком и жесткой линией рта.
— Основные дороги уже приведены в порядок, — весело сообщила она. — Но доехать без джипа я вряд ли смогла бы. Думаю, что к вечеру опять похолодает — небо подозрительно ясное. — Оборвав монолог, она широко улыбнулась Мадлен и сказала: — Привет!
Мадлен в ответ выдавила улыбку и ответила на приветствие.
Луи сделал шаг назад, не выпуская из виду обеих.
— Наверное, вы уже встречались? Вам будет о чем поговорить.
— Нет, я так не думаю, — покачала головой блондинка.
Луи пристально смотрел на нее.
— Ты говорила, что без труда ее опознаешь.
— Это другая женщина. Цвет волос и глаз совпадает. А в остальном ничего общего. Да и в возрасте существенная разница. Той девице лет восемнадцать. — Она с извиняющейся улыбкой обратилась к Мадлен: — Простите, что мы говорим о вас в вашем присутствии. Произошла путаница. Видите ли, Луи думал, что вы подружка Анри.
Мадлен услышала свой голос как будто со стороны.
— Да, я с ним встречалась раньше.
— Но вы не та девушка, которую он привозил сюда. У меня хорошая память на лица.
— Я очень рада, — язвительно отреагировала Мадлен.
Блондинка рассмеялась.
— Представляю, как вас замучил Луи. Он был так взбешен происшедшим. Мужчины так устроены, что очень милы до тех пор, пока им шлея не попадет под хвост. А как им бывает трудно признаться в том, что они не правы! — Она обернулась к Луи и живо сказала: — Понимаю, как ты потрясен, но, вместо того чтобы стоять как истукан, лучше представь нас друг другу.
— Конечно. — Он стряхнул с себя оцепенение. — Мадлен, я хочу принести тебе мои глубочайшие извинения. — Он взял ее за руку и с очевидной искренностью добавил: — Я не только признаю, что ошибся, поверь мне, но и бесконечно рад этому.
Она резко выдернула руку.
Его зеленые глаза сощурились.
— Надеюсь, ты сможешь меня простить?
Она могла простить ему ошибку. Но не могла простить, что он занимался любовью с женщиной, которую подозревал в воровстве, а значит, не испытывал к ней ничего, кроме презрения. Он ее просто использовал. Это лишило ее самоуважения и нанесло непоправимый удар по гордости и достоинству.
— На самом деле не щадите его. Пусть поползает перед вами на коленях, — посоветовала женщина с усмешкой.
Но Мадлен с вымученной улыбкой холодно ответила:
— Разве после такого извинения я могу сердиться?
Блондинка покачала головой.
— Когда-то и я была такой же мягкосердечной, как вы.
— Ты никогда не была такой, — возразил Луи и показал на свой шрам. — Помнишь, как ты заехала мне по голове железной игрушкой?