Вдруг он вспомнил, что послужило поводом для его приезда сюда, и отругал себя за подобные мысли, решив не поддаваться очарованию ее красоты. Внешность обманчива, подумал он. На самом деле она такая же лживая и лицемерная, как и ее предшественница — Марианна.
Единственное, что привязывало его к Луизе, что было важнее его отношения к ней, — это его будущий ребенок, его родное дитя. Он понял, что не в состоянии бросить его на произвол судьбы.
Уезжая из Лондона, он твердо знал, что у него нет другого выбора, как жениться на Луизе, чтобы спасти своего ребенка от клейма бастарда. Он не сомневался, что Луиза согласится на его условие: их будет связывать исключительно забота о ребенке, и больше ничего.
Луиза настолько ушла в свои мысли, что заметила присутствие Элистера только тогда, когда он неожиданно появился прямо перед ней. Мгновенно встав с качелей, она на какое-то время опешила и стояла молча, не смея пошевелиться и дрожа всем телом.
Она молча смотрела на него, ее распущенные длинные пышные волосы в лучах солнца отливали чистым золотом. Ее бледное лицо с широко раскрытыми янтарными глазами делало ее похожей на неземное существо, но темные круги у нее под глазами сказали ему, что первые недели беременности проходят не очень гладко.
Луиза ждала, пока он подойдет к ней поближе, и, не отрываясь, смотрела на него, поражаясь его мужественной красотой. На нем были высокие черные сапоги, серые бриджи, темно-зеленый сюртук и светлосерый атласный жилет.
Ей вдруг подумалось, что она его больше никогда не увидит, и от этой мысли у нее сердце сжалось.
Прежде ей казалось, что она хорошо запомнила его красивое волевое лицо, но, внимательно приглядевшись к нему, она поняла, что сейчас перед ней совсем другой человек. Он смотрел на нее с нескрываемым цинизмом, с насмешливой улыбкой на мрачном, хмуром лице. Трудно было поверить, что этот человек обнимал и целовал ее с такой нежной страстью.
Он подошел ближе, глядя на нее таким проницательным взглядом, словно хотел заглянуть ей прямо в душу.
— Так вот где вы живете, — проговорил он без всякого вступления, первым нарушив гнетущую тишину.
— Как видите, — ответила Луиза довольно холодно. — Но, как я понимаю, вы приехали сюда не для того, чтобы поговорить о моем доме.
— Разумеется. Я узнал, что дело приняло неожиданный оборот, и приехал поговорить о вашем теперешнем положении. Если бы я знал, что дело обернется таким образом, то никогда не согласился бы на ваше предложение. Мне было неприятно узнать, что вы сестра мистера Фрейзера, но узнать, что вы еще и ждете от меня ребенка, — это уже слишком!
— То, что случилось, — ужасно! Но это случилось, и от этого никуда не денешься. Я так хотела спасти родной дом, что ни о чем другом не могла думать! Да, я признаю, что совершила непростительную глупость!
— Да, вы правы, я должен был выгнать вас вон из своего дома еще с порога! — закипая от гнева, воскликнул Элистер, яростно сверкая глазами. — Вы явились ко мне, заранее решив обмануть меня! Я стал жертвой вашего коварного плана, и этого я вам никогда не прощу! Вы добились моего расположения обманным путем, и я, как глупец, попался на вашу хитрость. Я никак не могу понять, как вы, девушка из старинной дворянской семьи, могли пренебречь своим положением и нравственными устоями, принятыми в нашем кругу.
— Представляю, как вы меня презираете за то, что я сделала! Уверяю вас, я об этом горько сожалею.
— То, что вы сделали, для любой простолюдинки недосягаемая мечта, — заметил Элистер насмешливым тоном.
От этого дерзкого замечания щеки Луизы запылали ярким румянцем.
— Мне совершенно все равно, раскаиваетесь вы в содеянном или нет. Я приехал сюда для того, чтобы как можно скорее уладить одно неприятнейшее дело. Но прежде, чем говорить о моей женитьбе на вас, я должен быть абсолютно уверен, что этот ребенок — мой.
Его слова вызвали в ней целую бурю противоречивых чувств: гнев, негодование, удивление. Его предложение выйти за него замуж было для нее полной неожиданностью!
— Разумеется, ваш! Чей же еще? Хотя вы приняли меня за женщину, вступавшую в любовную связь с половиной королевства, в конце концов вы убедились сами, что я девственница!
— Нет, я все равно вам не верю. А вы знаете, что ваш брат приехал ко мне в Лондон, чтобы кое-что со мной обсудить?
— Да, но я старалась отговорить его! Он сделал это против моей воли! — воскликнула Луиза.
— Однако он был у меня.
— Этот ребенок не нуждается в вашей заботе! Вы прекрасно знаете, что я решила никогда больше не встречаться с вами. Ваше появление здесь для меня полная неожиданность, — гордо вскинув подбородок, сказала Луиза.
— Вы что же, решили, что я брошу вас, зная, что произошло?
— Не считайте, что вы в долгу передо мной. Какое-то время я хотела быть рядом с вами — под влиянием магии той ночи, — но это желание быстро прошло, — призналась Луиза.
При упоминании о той ночи на его красивом лице не дрогнул ни один мускул. Его ярко-синие глаза были холодны как лед.
— Не путайте мимолетную страсть с любовью. Хотя мы и провели ту ночь вместе, сгорая от безумной страсти, это не означает, что вы затронули мое сердце. Однако последствия вынуждают меня строить наши отношения по-другому.
— В этом нет никакой необходимости. Вы можете возвращаться в свой Лондон и забыть обо мне и о будущем ребенке. Обещаю, что никогда не обращусь к вам за помощью, — заявила Луиза тоном, не терпящим возражений.
— Сейчас вы ведете себя как глупая, неразумная девчонка, — резко проговорил Элистер, злобно сверкнув глазами.
— Потому что я понимаю, что вы собираетесь жениться на мне исключительно в силу сложившихся обстоятельств. Но не забывайте, что и вы причастны к тому, что случилось: такое бывает, когда мужчина и женщина оказываются в одной постели, — сказала Луиза насмешливым тоном. — Не одна я виновата в том, что случилось, — горячо продолжала она. — Но чтобы не расстраивать ни вас, ни Джеймса, я уеду из Биерлоу и вернусь после рождения ребенка. От вас мне ничего не надо, и прошу вас не считать себя чем-то обязанным, — заключила она, гордо смерив его холодным взглядом.
— А я этого и не считаю, — спокойно ответил лорд Данстен. — Я забочусь исключительно о моем ребенке. Если я вам и предлагаю выйти замуж, то лишь для того, чтобы дать ребенку мое имя. Я позабочусь о его будущем, но наследником он не станет, так как у меня уже есть один сын.
— А если родится девочка?
— Тогда она будет моей дочерью и сестрой моему сыну Марку. Для нее это гораздо лучше, чем то, что вы собираетесь сделать, — холодно ответил Элистер.
— И как же я, по-вашему, собираюсь поступить со своим ребенком? — спросила Луиза с недоумением.
— Вы ясно дали понять, что отдадите ребенка на усыновление и вернетесь в Биерлоу без него, — произнес лорд Данстен с негодованием.
Луиза побледнела так, что у нее побелели даже губы.
— Плохо вы меня знаете! — с гневом воскликнула она. — Никто и ничто не разлучит меня с ним! Но повторяю: мне от вас ничего не надо! От вас никто не требует жениться на мне!
Элистер смерил ее холодным, насмешливым взглядом.
— Как вы не можете понять, что я не собираюсь быть вашим мужем! Ни вашим, ни чьим-либо еще! Я уже имел несчастье быть мужем Марианны, и упаси меня боже повторить эту ошибку снова!
— Много ли здравого смысла в том, что вы переносите свой опыт супружества с Марианной на остальных женщин? — возмущенно спросила Луиза.
— Уж кому говорить об этом, да только не вам! Вы прикинулись такой беззащитной, такой ранимой, проявили ко мне столько подлинной страсти, а теперь оказалось, что все это было беззастенчивой ложью и притворством. Вы ничуть не лучше Марианны. Чтобы не повторить ошибки, я буду держать вас на достаточном расстоянии. Мы обвенчаемся, и на этом все закончится. Это будет пустая формальность, не более того. Я это делаю исключительно в интересах моего ребенка, — сказал Элистер убежденно.
— Нашего ребенка, лорд Данстен, — поправила его Луиза. — Но скажите, почему вы решили, что я соглашусь выйти за вас замуж, хотя бы формально? Вы оскорбляете и унижаете меня, а я не намерена провести всю оставшуюся жизнь с человеком, который не испытывает ко мне ничего, кроме презрения и отвращения. Кто дал вам право думать, что, выйдя за вас замуж, я избавлюсь от всех своих несчастий, причиной которых вы и послужили? — выкрикнула Луиза, возмущенная самонадеянностью этого богача. — Лучше я буду жить в бедности, чем в роскоши, за которую мне придется заплатить слишком дорогую цену.