— Хотя, — сказала Мэри, не оставляя Оливии надежды, — если бы это случилось на входе, у мистера Грея были бы свидетели.
Оливия решила отказаться от комментариев.
— Но это могло случиться и ночью, — продолжала размышлять Мэри.
Оливия подумала о том, что Мэри неплохо было бы задуматься над тем, не сочинить ли ей собственный роман в стиле «Мисс Баттеруорт». Воображения ей хватило бы с лихвой.
— Ну, вот так, — провозгласила Мэри. — Прическа как новая. Почти. Мне не удалось восстановить завиток над ухом.
Оливии стало немного не по себе, что Мэри заметила эту завитушку, потому что сама она ее не помнила.
— Спасибо тебе. Я очень тебе обязана.
Мэри улыбнулась:
— Рада была тебе помочь. Пойдем обратно в зал?
— Ты иди, а я тебя догоню. — Она кивнула в сторону кабинок: — Мне еще надо туда.
— Тебя подождать?
— Нет, нет, не надо.
Оливии действительно надо было остаться наедине хотя бы на несколько минут — чтобы собраться с мыслями, отдышаться и таким образом попытаться вернуть себе равновесие.
— Конечно, дорогая. Еще увидимся, — кивнула Мэри и вышла из туалетной комнаты, наконец оставив Оливию одну.
Оливия закрыла глаза и сделала глубокий вдох, о котором так долго мечтала. У нее все еще слегка кружилась голова.
Она пока не знала, что шокировало ее больше — то, что она только что лишилась девственности в доме посла России, или то, что она собирается выйти в зал и присоединиться к гостям, будто ничего не случилось.
Поймут ли люди что-нибудь по ее лицу? Неужели она выглядит совершенно по-другому? Бог свидетель, чувствовала она себя другой.
Приблизившись к зеркалу, она попыталась получше рассмотреть свое лицо. Щеки сильно порозовели — этого не скроешь. И глаза слишком блестят, почти сияют.
Да она все это себе нафантазировала. Никто ничего не поймет.
Никто, кроме Гарри.
При мысли о нем у нее буквально подскочило сердце в груди.
Гарри поймет. Он вспомнит все до мельчайших подробностей, и когда он посмотрит на нее глазами, горящими от желания, она снова растает.
Уверенности, что она сможет все это выдержать, у нее вдруг поубавилось. По ее виду никто не догадается, что она делала, но если кто-нибудь взглянет на нее в тот момент, когда она будет смотреть на Гарри…
Она расправила плечи. Она сможет. Ведь она леди Оливия Бевелсток, которая умеет вести себя в любой ситуации, не так ли? Она леди Оливия Бевелсток, которая скоро станет…
Она скоро станет леди Валентайн. Звучит хорошо. Так романтично.
Она подошла к двери, чтобы повернуть ручку.
Но кто-то открыл дверь с той стороны раньше ее. Она отступила назад, чтобы ее не ударило дверью.
Но не смогла избежать столкновения…
— О!
Куда запропастилась Оливия?
Гарри уже полчаса как вернулся в зал, но нигде не мог ее найти. Он отлично разыгрывал свою роль, болтая с бесконечным числом молодых леди, даже потанцевал с одной из Смайт-Смитов. Он проверил, как себя чувствует Себастьян, хотя это было и не обязательно, потому что плечо уже несколько дней его не беспокоило.
Оливия сказала, что пойдет в дамскую комнату, чтобы удостовериться, что с ее внешним видом все в порядке. Он и не ждал, что ей потребуется всего десять минут. Но все же ей уже давно следовало появиться. На его взгляд, она выглядела прекрасно. Что же ей понадобилось так долго делать?
— О! Сэр Гарри!
Он обернулся и увидел молодую девушку, с которой Оливия сидела в Гайд-парке. Черт, как же ее зовут?
— Вы не видели Оливию? — спросила она.
— Нет, хотя я уже давно в зале.
Она нахмурилась:
— Не понимаю, где она может быть. Мы были с ней вместе совсем недавно.
— Вот как? — заинтересовался Гарри.
Она кивнула:
— Я помогала ей поправить прическу. Кто-то пролил шампанское и она поскользнулась.
Гарри не был уверен, какое это имело отношение к прическе, но почел за лучшее не спрашивать. Какую бы историю ни сочинила Оливия, она, по-видимому, убедила свою подругу, и он не станет ее разубеждать.
Она вертела головой, оглядывая толпу:
— На самом деле мне надо кое-что ей рассказать.
— А когда вы ее видели в последний раз? — вежливо, почти по-отечески спросил Гарри.
— Не помню. Может, час назад. Нет, раньше. — Она продолжала изучать толпу, но Гарри не мог сказать, ищет ли она Оливию или просто смотрит на танцующих.
— Вы ее видите? — спросил Гарри, чувствуя себя неловко оттого, что она смотрит на кого угодно, только не на него.
Она все время качала головой, а потом, очевидно, заметив кого-то, кто был для нее важнее, чем Гарри, сказала:
— Если вы найдете ее раньше, чем я, скажите, что я ищу ее.
Махнув на прощание рукой, она растворилась в толпе.
Гарри двинулся в сторону дверей, ведущих в сад. Он сомневался, что Оливия дойдет туда, но поскольку к дверям вели три ступеньки вверх, оттуда ему будет легче ее увидеть.
Но и с этого выгодного положения он видел многих знакомых ему гостей, но Оливии нигде не было. Был Себастьян, который по-прежнему очаровывал юных леди вымышленными историями своих подвигов. Был Эдвард, стоявший рядом с ним и пытавшийся выглядеть старше, чем был на самом деле. Была подруга Оливии (он так и не вспомнил ее имени), которая пила маленькими глотками лимонад и делала вид, что слушает пожилого джентльмена, кричавшего ей что-то на ухо. И наконец, был брат-близнец Оливии, который подпирал стену со скучающим видом.
Даже Владимир был здесь. Он важно шествовал через зал, расталкивая лордов и леди и не утруждая себя извинениями. Гарри отметил, что вид у телохранителя был серьезный, и подумал, что надо бы, пожалуй, узнать, в чем дело. Однако каково же было его изумление, когда он понял, что русский великан направляется именно к нему.
— Идите со мной, — приказал он Гарри.
— Вы говорите по-английски? — удивился Гарри.
— Не так хорошо, как вы говорите по-русски, — ответил Владимир на своем родном языке.
— Что происходит? — спросил Гарри. На всякий случай — по-английски.
Владимир посмотрел на Гарри в упор:
— Я знаком с Уинтропом.
Этого было почти достаточно, чтобы Гарри поверил ему.
А потом Владимир сказал:
— Леди Оливия пропала.
Гарри вдруг стало все равно, доверяет он Владимиру или нет.
Оливия не понимала, где она находится.
И как она сюда попала.
И почему у нее связаны за спиной руки, связаны ноги, а рот чем-то завязан.
Она пыталась разглядеть что-либо в полумраке.
Она лежала на боку, лицом к стене, на какой-то кровати. Может быть, тот, кто это сделал, полагал, что если она не сможет двигаться и кричать, будет не важно, что именно она перед собой видит.
Но кто? Почему? Что с ней произошло?
Она попыталась думать, постаралась привести в порядок свои мысли. Она была в туалетной комнате. Там была и Мэри Кэдоган, но потом она ушла и Оливия осталась одна. Как долго? Минут пять, не больше.
Она наконец собралась с силами и успокоилась, чтобы вернуться в зал, но дверь открылась и…
Что произошло? Что произошло?
«Думай, Оливия, думай».
Почему она ничего не может вспомнить? Словно по ее памяти прошлись огромным серым мазком.
Ей вдруг стало трудно дышать. Почему она не может собраться с мыслями?
Она начала дергаться, хотя понимала, что это бесполезно. Все же ей удалось повернуться на спину. Но она не могла ни успокоиться, ни…
— Вы пришли в себя.
Она похолодела.
Голос был незнаком. А когда человек подошел ближе, поняла что его не знает.
«Кто вы?»
Она, конечно, не могла говорить. Но он прочел вопрос в ее глазах, полных ужаса.
— Не важно, кто я, — сказал он с легким акцентом. Она не могла понять, откуда он родом. Она была не в ладах с иностранными языками и не могла определить акцент.
Человек подошел еще ближе и сел на стул около кровати. Он был старше ее, но не в том возрасте, как ее родители. Седеющие волосы были коротко подстрижены. В полумраке она не могла разглядеть их цвет.