— По крайней мере, позволь мне помочь тебе. Ты никуда не сможешь уплыть, не освободив швартовые канаты, — сказал Лисандрос с насмешкой. При этом она чувствовала, насколько он зол, хоть и пытался это скрыть.
Роуз ошеломленно уставилась на него, словно не понимая, что он говорит и что делает. Очевидно, ему так не терпелось выкинуть ее из своей жизни, что он с радостью воспользовался первой же возможностью. Ее сердце разбилось на тысячи мельчайших осколков, и не было больше никакой надежды, чтобы их собрать.
Через несколько минут он отвязал лодку, забрался внутрь и завел мотор. Роуз все еще в оцепенении стояла на пристани. И все же, подавив боль и разочарование, решилась сесть в лодку — причем она сделала это так быстро, словно боялась передумать.
Она отошла подальше от Лисандроса и старалась на него не смотреть.
Лодка ожила в умелых руках мужчины, и они постепенно удалялись с острова, скорость с каждым мгновением увеличивалась, и их фигуры становились крошечными на фоне огромной морской глади. Непослушные пряди развевались на ветру, хвостик совсем растрепался. Роуз прижала волосы и оглянулась на остров, казавшийся теперь лишь маленькой точкой на горизонте. Ей было очень жалко себя, свое разбитое сердце, но мысли обратились к Зене. Будет ли она счастлива с Рикардо, не обидит ли он ее, пожелав вернуться к жене?
Лодка подпрыгнула на волнах, уводя их все дальше и дальше. Роуз хотелось плакать, но она проглотила слезы, не желая показывать Лисандросу свою слабость.
Незаметно лодка остановилась и начала дрейфовать в синих волнах. Двигатель заглох.
— Что случилось?
Роуз обернулась и увидела Лисандроса, который отошел от пульта управления. Она не знала, чего он хочет и что задумал, но собиралась дать ему отпор.
— Нам нужно поговорить, — сказал он спокойно.
Лодка также размеренно балансировала на волнах. Роуз не очень-то обрадовалась его предложению, что было заметно по ее напряженному выражению лица. Ей отчаянно хотелось сбежать.
Лисандрос же собирался немедленно поговорить с ней и прояснить все. Ему необходимо было знать, что на самом деле происходило в их отношениях — с того самого момента, как он поцеловал ее в Лондоне после концерта.
Он четко понимал: отпустить Роуз сейчас из своей жизни будет огромной ошибкой. В тот момент, когда он увидел ее на пристани, он точно понял: лишь в море они смогут остаться наедине друг с другом и прояснить все.
— Мне больше нечего тебе сказать, — произнесла Роуз тихо. Она попыталась встать, но ее закачало, потому что раньше ей никогда не приходилось плавать в такой маленькой лодке. Ее прекрасные волосы выбились из хвостика, а лицо казалось очень бледным. Она выглядела гораздо более уязвимой, чем в ту ночь, когда они впервые остались наедине.
Так ночь изменила все. Лисандрос стал ее первым мужчиной.
Подойдя к Роуз, он сел рядом. Сейчас явно не время доминировать и демонстрировать свою властную натуру. Холодность и манипуляции лучше всего оставить для деловых переговоров. А перед ним была Роуз — женщина, проникшая в его заледеневшее сердце, вернувшая его к жизни. И у него оставался лишь один шанс, чтобы убедить ее в силе своих чувств.
— Ты не можешь так просто уехать, Роуз. Да что там… я просто не отпущу тебя, вот и все. Расскажи мне, за что ты презираешь меня?
— Презираю? — воскликнула она. Ее сердце учащенно забилось, и все же в нем вспыхнула надежда.
— Да. Я помню ваш разговор с Зеной.
Лисандрос прямо смотрел на нее, взгляд его был темным и непроницаемым. Роуз едва могла совладать со своими чувствами.
— Ты о том, что я сказала о своей любви к тебе?
— Именно. Эти слова были правдой? Или ты просто настолько хорошо вжилась в роль влюбленной невесты, ждущей помолвки с любимым? Признайся, ты ведь просто хотела заставить Зену поверить в реальность происходящего? — спросил он требовательно.
Они все еще сидели рядом, и Роуз физически ощущала его внутреннее негодование.
Роуз не могла перестать нервничать. Неужели он не понял, что она только что призналась ему в любви?
— Знаешь, я и так наговорила тебе многое. В рамках нашей сделки наше взаимодействие можно считать оконченным. Тем более что Зена восстановила память и у нее все благополучно. Пусть фарс с помолвкой навсегда останется в прошлом.
Лисандрос взглянул на ее руку, на которой красовалось обручальное кольцо. Роуз не дрогнула под его самоуверенным взглядом. Она вновь вспомнила то сексуальное напряжение, что охватило ее в квартире, в Лондоне, когда она играла лишь для него одного… В те счастливые моменты она закрывала глаза от счастья, желая отдаться ему.