Лисандрос не посмел взглянуть на Роуз. Зена забыла об их расставании.
— Ну, конечно нет, как ты могла подумать, — успокоил сестру Лисандрос.
Теперь он наконец решился взглянуть в глаза Роуз, стоявшей по другую сторону кровати. Казалось, ему нужно было всего лишь наклониться вперед, чтобы поцеловать ее. И он все еще безумно этого хотел.
— Расстались? — Роуз нахмурилась, но ее взгляд по-прежнему был прикован к Лисандросу. Она поняла, что он не хотел расстраивать сестру.
Тихонько рассмеявшись, она добавила:
— Ну, конечно же нет, как ты могла подумать.
Лисандрос с трудом выкинул из головы мысли о поцелуе с Роуз.
— Ты, конечно же, поедешь в Грецию вместе с Зеной. Уверен, что сейчас она как никогда нуждается в твоей поддержке, — произнес он.
Во взгляде Роуз отразилось недоумение.
— Не думаю, что это возможно.
Лисандрос понимал: сейчас ему стоит беспокоиться лишь о здоровье сестры, но вместо этого он мечтал о Роуз, мечтал видеть ее в своем особняке на острове. Ведь там у него точно будет возможность объяснить, как глупо она поступила, расставшись с ним.
Он не знал, почему эта девушка таким магнетическим образом действует на него. Но устранить мысли о ней было выше его сил. Лисандрос по-прежнему желал ее, и поездка в Грецию помогла бы им окончательно разобраться в их отношениях. Он бы смог расположить ее к себе, сделав своей.
Внезапно Роуз отошла от кровати. Казалось, она без труда читала все скрытые мотивы Лисандроса, чувствуя, что истинной причиной, по которой он пригласил ее к себе в Грецию, была именно она сама, а вовсе не его больная сестра.
Лисандрос явно до сих пор не смирился с их расставанием.
Воздух между ними даже здесь, в больничной палате, до сих пор словно потрескивал от сексуального напряжения. Разве возможно было добровольно отказаться от притяжения такой силы, которая обещала обернуться удивительной романтической сказкой когда-то?
— Зена, ты хочешь, чтобы Роуз отправилась с тобой в Грецию? — спросил он осторожно.
— Конечно! Глупый вопрос, — ответила девушка. Ее голос все еще был слабым и тихим. Она переводила растерянный взгляд с подруги на брата, пытаясь понять, что происходит.
— Отлично, тогда я немедленно начну подготовку к поездке.
Лисандрос развернулся, намереваясь уйти. Он не мог стоять так близко к Роуз, не имея возможности поцеловать ее и объяснить, какую непоправимую ошибку они совершили, отказавшись друг от друга. Ему хотелось погасить огонь, который она разожгла в нем, казалось бы, непреднамеренно и даже играючи. И он точно знал, как это сделать.
— Я поговорю с доктором прямо сейчас, — добавил Лисандрос, тут же выйдя из комнаты.
Ему не пришло в голову, что Роуз последует за ним, однако она догнала его, быстро удалявшегося по длинному коридору. Он чувствовал ее приближение очень четко. Отойдя на значительное расстояние от палаты, он наконец повернулся к ней.
— Лисандрос, ты не хочешь мне все объяснить? — почти прокричала она в ярости.
Он едва скрыл улыбку, сохраняя невозмутимое выражение лица. Гнев Роуз его лишь умилял.
— Почему ты позволяешь Зене думать, будто мы все еще вместе?
— Я не хочу расстраивать сестру.
— У меня не получится сейчас поехать в Грецию и делать вид, будто между нами все в порядке.
Роуз гордо вздернула подбородок, в ее взгляде читался вызов. Казалось бы, такое поведение должно было вывести его из себя, но Лисандрос лишь еще более остро ощутил желание. Конечно, отсутствие у нее опыта общения с мужчинами сразу когда-то стало очевидным — еще в тот самый день, когда Зена познакомила их. Так почему же он так сильно ее хотел? Лисандрос мечтал подарить ей незабываемое удовольствие: просто жаркие, страстные ночи, в течение которых они бы наслаждались друг другом так долго, насколько хватило бы страсти.
— Роуз, — произнес он мягко, приближаясь к ней. Ему всегда нравилось чувствовать ее имя на своих губах. — Зена действительно нуждается в тебе, ведь ты ее лучшая подруга.
Она вздохнула, покорно скрестив руки на груди, тем самым еще больше распаляя его чувства.
— Ты забыл? Я каждый день должна играть, даже если сейчас сезон закончился.
Он ни на секунду не поверил враждебному блеску в ее глазах. Как не поверил и нелепому оправданию: оно было пустым и бессмысленным.
И все же Лисандрос нашел в себе силы улыбнуться.