Селине мучительно не хотелось показаться на фоне ее серой мышкой, невзрачной и ничтожной.
«Я должна многому научиться у нее!» — мысленно дала себе клятву Селина, хорошо понимая, что задача эта неимоверно сложна.
Когда их проводили в роскошные апартаменты отеля «Стефани» и она развернула свой жалкий сверток с нарядами, печаль охватила ее.
В отчаянии Селина взглянула на свое белое платье, которое напомнило ей о совсем недавно пережитой трагедии. Оно было скомкано и помято, так как свертывала она его в спешке, и к тому же порвано.
С грустью Селина подумала, что лучше ей бы истратить деньги, любезно предложенные Тивертоном, на обратный билет в Англию.
Однако же у нее не было времени предаваться размышлениям, так как тотчас по приезде Квентин Тивертон вызвал к ней через гостиничную прислугу парикмахера, портного, швею, обувщика и даже перчаточника. Все они почти немедленно появились у дверей их номеров.
Апартаменты, предоставленные «брату» и «сестре», располагались на втором этаже.
Тивертон заказывал самые лучшие комнаты, но отель был переполнен, и престижный первый этаж был сдан постоянным почетным гостям.
— Наш багаж прибудет позже, — заявил он небрежно встречавшему их портье. — На наш поезд из Парижа невесть откуда свалился камень, вероятно с неба, и мы с сестрой решили прокатиться до Баден-Бадена верхом, не доверяя больше железной дороге.
— Такие несчастья случаются, к сожалению, довольно часто, mein Herr! — Менеджер отеля «Стефани» сочувственно покачал головой.
— Нам бы хотелось, не дожидаясь багажа, обновить свой гардероб, — продолжал Квентин. Тивертону весьма удавался высокомерный, властный тон, свойственный заезжему вельможе, и Селине оставалось только изумляться, как быстро исполнялись его распоряжения.
Селина пыталась было протестовать против излишних расходов, заявив, что ей совсем ни к чему такое количество нарядов, какое вздумал заказать Тивертон.
Она даже ахнула, услышав его разговор с портным и швеей. Но в результате она все же через пару минут стояла в ночной сорочке перед мастерицей, и с нее снимали мерку.
Ей горько было думать, что все старания и расходы Квентина Тивертона ни к чему не приведут. Вряд ли у кого она вызовет интерес к своей персоне, и великодушный ее покровитель вынужден будет отправить Селину обратно в Англию опять же за свой счет.
Она хотела бы высказать ему все свои тревоги и сомнения, но это было невозможно сделать в присутствии посторонних. Она только пыталась слабо возражать против излишней экстравагантности фасонов и количества заказанных нарядов.
— Я собираюсь приобрести для тебя лишь то, что необходимо срочно, без чего ты не можешь обойтись в ближайшие дни, — заметил Квентин по-немецки.
Этот язык в его устах еще более подчеркивал авторитетность тона и непоколебимую его решимость. Подобные заявления, произнесенные по-французски, звучали бы гораздо мягче.
— Мои девушки будут трудиться всю ночь напролет, mein Herr, — заверил Квентина портной. — Большинство из них француженки, так что в их мастерстве не приходится сомневаться.
Нужные ткани были уже доставлены — шелк, бархат, тюль, парча и рулоны кружева и ворох лент. После неоднократных переделок созданы были окончательные эскизы, подведен итог, и сумма предъявленного портным счета ошеломила Селину.
Но и портной был изумлен щедростью ее покровителя, когда, не споря, тот тут же расплатился, причем наличными. С низкими поклонами портной, проникнутый почтением, удалился, поспешив заняться своей работой.
Селина не успела что-либо возразить, ибо Квентин Тивертон также покинул комнату. Его ожидал, чтобы снять с него мерку, мужской мастер.
Парикмахер, рекомендованный содержателем отеля, завладел головкой Селины, создавая ей изысканную прическу, горничная забрала ее белое платье, чтобы привести его в порядок.
Все происходило так быстро, как бывает только в волшебной сказке. Едва Селина очнулась, как оказалось, что она уже готова для первого своего выхода.
Девушка взглянула на свое отражение в зеркале и убедилась, что выглядит так же пленительно и элегантно, как в тот злосчастный вечер перед свиданием с маркизом.