— Папа! — со вздохом произнесла Лиза. — В этом не было никакой необходимости. Дэниел позволил Сюзетте выплатить долг из ее приданого, а остальное использовать по ее собственному усмотрению. Он не такой дьявол, каким был Дикки.
— И кстати, — вмешался Лэнгли, — Ричард вовсе не тот негодяй, за которого вы его принимаете. — Роберт взял Лизу за руку, притянул ближе, потом нагнулся и стал что-то шептать на ухо старому джентльмену. Дэниел кое-что услышал и понял, что Роберт объясняет ему сложившееся положение. Прошло немало времени, прежде чем Мэдисон опустил пистолет и резко переспросил:
— Что?
Роберт серьезно кивнул:
— Да-да, Крисси очень счастлива с графом Рэднором. С этим графом Рэднором, — подчеркнул он. — А Дэниел — хороший и благородный человек. Он станет Сюзетте прекрасным мужем.
Дэниел фыркнул и с насмешкой произнес:
— Только в том случае, если этот джентльмен не расскажет ей, что продал чертов дом, чтобы заплатить долги. Если она узнает, то не выйдет за меня замуж из одного только чувства противоречия.
— Я уверен, лорд Мэдисон не станет об этом распространяться, — вмешался Ричард, с удивлением заглядывая в лицо тестя.
— Почему это не стану? — вскричал Мэдисон. — Если Сюзетта не желает выходить за него замуж, я не позволю, чтобы ее выдали замуж насильно.
Ричард натянуто улыбнулся:
— При обычных обстоятельствах я бы с вами согласился. Однако, если учесть сцену, которую я застал сегодня в гостиной, то честь требует, чтобы он женился на Сюзетте. И как ее зять я должен убедиться, что Дэниел выполнит свои обязательства.
— Что? — повторил Мэдисон, впиваясь взглядом в Дэниела, который усмехнулся при воспоминании о событиях в гостиной, случайным свидетелем которых стал Ричард. Сюзетта забралась ему на колени, а Дэниел приподнял подол платья, чтобы оно не мешало Сюзетте сесть на него верхом. Дэниел собирался пойти дальше, но тут явился Ричард. Скандал. Если об этом станет известно, репутация Сюзетты будет погублена навсегда. Да если понадобится, он сам обо всем разболтает, лишь бы заставить ее выйти замуж! Он принял окончательное решение, и теперь Сюзетта от него никуда не денется!
Тут Дэниел заметил что все смотрят на него, и быстро кивнул:
— Точно. Я совсем забыл. Мы обязательно должны обвенчаться, иначе она погибла.
— Ты уверен, что он порядочный джентльмен? — с, сомнением спросил Мэдисон у Роберта.
— Уверен, — скрывая усмешку, ответил Роберт. — Вы только посмотрите, как он рвется выполнить свой долг.
В ответ Дэниел изобразил на лице самую восторженную улыбку, всем своим видом показывая старому джентльмену, как он счастлив жениться на его дочери.
— Кроме того, — продолжал Роберт, — то, что Сюзетта позволила Дэниелу некоторые вольности, означает, что она не имеет ничего против брака с ним. Но вы ведь знаете, какая она своевольная. Лучше не посвящать ее во все детали. Пусть некоторое время считает, что брак необходим.
Мэдисон нахмурился.
— Из трех: моих дочерей Сюзетта всегда была самой упрямой и несговорчивой. — Он перевел взгляд на Дэниела. — Вы сами-то понимаете, на что идете? С ней вам придется нелегко.
— Может, и нелегко, — согласился Дэниел, полагая, что «нелегко» — это еще мягко сказано. С Сюзеттой наверняка будут трудности, но кто же ценит то, что досталось легко? И он добавил: — Зато всегда интересно. Мэдисон, который, как видно, уже успокоился, серьезно кивнул:
— Я это понимаю. Она очень похожа на свою мать. Мне приходилось целый день скакать, как молодому бычку, только бы поспеть за ней, но я ни разу не пожалел, что женился.
— Так вы не скажете, что ей больше нет необходимости выходить замуж? — с надеждой спросил Дэниел.
Мэдисон поджал губы и посмотрел на младшую дочь, потом оглядел джентльменов и вздохнул:
— Я поговорю с ней. Если Сюзетта не возражает против брака с вами, я пока промолчу о продаже дома.
— Благодарю вас. — Дэниел с облегчением поклонился, а Мэдисон обернулся к Ричарду, внимательно оглядел его и покачал головой:
— Вы поразительно похожи на Дикки.
— Мы ведь были близнецами.
— Но, разница есть. Глаза другие. У него взгляд был или пустой, или расчетливый. Ау вас… — Старый джентльмен снова покачал головой, очевидно, не в силах описать, в чем состоит разница.