— Давайте же одеваться, — вдруг заспешил он. — Чем скорее мы вернемся в трактир, тем лучше. Там происходит нечто непонятное.
— Я не понимаю, зачем нужна такая спешка. Почему нельзя остановиться на постоялом дворе и отдохнуть? — жалобно произнес отец Сюзетты.
— Милорд, мы в дороге не более часа, и причиной тому ваша медлительность, — с поразительным, на взгляд Сюзетты, терпением отвечал Джереми. Самой ей терпения уже не хватало, отец безмерно раздражал ее.
Седрик Мэдисон настоял на том, чтобы сопровождать их в Гретна-Грин, после чего, как мог, оттягивал время отъезда — бесконечно долго укладывал вещи, хотя Сюзетта подозревала, что он их вовсе не распаковывал, ведь они провели в трактире всего одну ночь и собирались продолжить путь, как только Дэниел привезет свою мать. Разумеется, отец не стал бы доставать ничего, кроме смены одежды. Тем не менее он провел массу времени у себя в комнате и вышел, лишь когда Джереми потерял терпение, поднялся наверх и предложил свою помощь, чтобы ускорить отъезд.
Сюзетта, ожидавшая внизу, в общей комнате, и сама хотела ехать как можно скорее. Кристиана и Лиза все это время пытались убедить ее, что надо дождаться возвращения джентльменов, но как раз этого Сюзетта не желала. Для одного дня унижений довольно! А потому она с нетерпением ждала отца, вздрагивая всякий раз, когда открывалась дверь трактира. Мысль о возвращении Ричарда и Роберта приводила Сюзетту в ужас, и она испытала настоящее облегчение, когда отец все-таки спустился вниз.
Но и после этого отъезд пришлось отложить. Лорд Мэдисон стал настаивать, что Сюзетта выглядит изможденной и ей обязательно надо поесть. Джереми пытался убедить его, что у них с собой будет корзинка с едой и они смогут перекусить в дороге, но старый лорд был непреклонен: они как следует пообедают в трактире вместе с Кристианой и Лизой. Устав спорить с упрямым стариком, все сели за стол.
Наконец карета тронулась с места, но не проехали они и часа, как лорд Мэдисон захотел отдохнуть.
— Да посмотрите же, — говорил Седрик Мэдисон, — уже темнеет. А вдруг одна из лошадей оступится в темноте и вывихнет ногу? Разумнее снять на ночь комнату, а утром продолжить путь. Что за странная спешка? — настаивал отец Сюзетты.
— Кучер заверил меня, что через час мы будем на месте, — не уступал Джереми. Мы снимем комнаты в Гретна-Грин.
Сюзетта виновато улыбнулась Джереми, ей было неловко за отца, но жених не смотрел на нее. Сцепив руки на коленях, он непрерывно вертел большими пальцами и, казалось, пребывал в глубокой задумчивости.
— Как ты себя чувствуешь? — спросила леди Вудроу.
Дэниел с натужной бодростью улыбнулся матери. Она вместе с Робертом сидела напротив него и Ричарда в семейном экипаже Вудроу.
— Прекрасно, мама. Кровотечение совсем остановилось, а рана даже не болит.
Леди Вудроу озабоченно покачала головой и заявила:
— Я тебе не верю.
Дэниел вздохнул. Он и в самом деле чувствовал себя неплохо. Спина, конечно, горела, и он ощущал заметную слабость, но считал, что вылечить его может только время. А сейчас Дэниел полагал, что хороший обед и кружка эля будут лучшим лекарством. Он еще легко отделался. Все могло обернуться куда хуже. Конечно, он потерял довольно много крови, но пуля не задела важные органы. Ему повезло. К тому же у Дэниела не было никаких признаков лихорадки. Мать хорошо очистила рану, чтобы не началось воспаление.
— Мы почти на месте. Я уже вижу трактир, — объявил он. Мать тут же выглянула в окно.
— Я пойду вперед и прикажу хозяину приготовить обед, а вы двое проводите Дэниела, — распорядилась леди Вудроу, когда коляска остановилась. Дэниел нетвердо стоял на ногах, правда, помощь друзей ему не требовалась. Даже дюжина здоровых помощников не могла уменьшить адскую боль.
Корчась отболи, Дэниел последовал за матерью в дом и догнал ее, когда почтенная дама уже остановилась в дверном проеме общего зала и окинула взглядом его обитателей. Дэниел поискал взглядом Сюзетту, но в помещении были только хозяин, Кристиана и Лиза. Обе сестры сидели за пустым столом и, склонившись друг к другу, тихонько шептались, но подняли головы на звук открывшейся двери.
Картина сразу преобразилась. Горестное беспокойство на лицах молодых леди сменилось бешеным гневом. От неожиданности Дэниел отступил, а сестры набросились на него, как две фурии.
— Вы — чудовище! — кричала Лиза.
— Как вы посмели явиться сюда, негодяй?! — вторила ей Кристиана.
— Вы — мерзкий соблазнитель невинных девушек! — продолжала Лиза. — Она ведь любила вас, злодей!