Увидев, что кучер Данверса погиб скорее всего от рук грабителей, друзья решили, что остальные путники, видимо, остались живы и пошли дальше пешком. Им казалось маловероятным, чтобы разбойники силой уволокли трех человек. Грабители забирают деньги и драгоценности, а не людей. Это означало, что Сюзетта, лорд Мэдисон и Данверс должны сейчас направляться в эту сторону. Когда друзьям не удалось обнаружить путников на дороге, они решили, что те уже добрались до постоялого двора, первого с места крушения кареты. Однако хозяин заверил их, что никто, подходящий под описание, на постоялом дворе не появлялся. Тем не менее, джентльмены продолжили расспросы в конюшне, но получили тот же ответ.
— Наверное, следует вернуться и снова осмотреть дорогу отсюда и до разбитой кареты.
Дэниел покачал головой:
— Так мы можем их пропустить. Они, как видно, идут пешком и прячутся за деревьями, чтобы снова не столкнуться с разбойниками. Они могут добраться сюда, пока мы будем обыскивать дорогу до кареты, и уехать раньше, чем мы вернемся.
— Хотелось бы мне знать когда точно разбилась карета, — пробормотал Ричард, всматриваясь в дорогу. — Тогда бы мы знали, как далеко они отсюда.
Взгляд Дэниела тоже шарил по лесу вокруг трактира, по дороге и ее обочинам. Ему вдруг пришло в голову, что Данверс, Сюзетта и ее отец могут появиться у трактира в любую минуту, и неизвестно, как поведет себя Данверс, если увидит здесь поисковую партию. Дэниел полагал, что ни Сюзетта, ни лорд Мэдисон не подозревают, что именно Данверс написал подложное письмо и он же скорее всего стрелял в самого Дэниела. Неведение Сюзетты и ее отца сейчас для них спасительно, но если Данверс увидит здесь Дэниела с друзьями, ему это не понравится. Любые вопросы и возражения могут сделать положение Сюзетты и Седрика опасным.
— Будем ждать здесь, — решил Дэниел. — Нужно только убрать с глаз экипажи. Устроим засаду.
— Быстрее! — гаркнул Джереми и подтолкнул Сюзетту стволом пистолета.
Она стиснула зубы. Данверс уже несколько раз подгонял их, каждый раз тыкая ей в спину оружием. Сюзетта подозревала, что отец просто не может идти быстрее. Он всегда ходил с тростью. И не для вида. Много лет назад он упал с лошади, и с тех пор его часто беспокоила сломанная нога. Ходьба по ночному лесу, видимо, разбередила старую рану. Сюзетта уже давно заметила, что отец начал прихрамывать, но не стала ничего говорить Данверсу, ибо не ждала от него сочувствия. Она просто остановилась и заявила:
— Нет.
— Вперед! прорычал Джереми и толкнул ее в спину.
Сюзетта обернулась к нему, мило улыбнулась и кокетливо опустила ресницы — на балу у Лэндона она видела, что так поступали другие дамы. Не хватало только веера.
— О, милорд, — нежно проворковала Сюзетта. — Я так устала, мои ноги распухли. Нельзя ли нам отдохнуть?
— Так, значит, — холодно отозвался Данверс, — когда нужно, вы можете изобразить из себя леди.
— Как и вы можете изобразить из себя человека, — парировала Сюзетта.
— О Господи! Какая же вы язва! — пробормотал Данверс.
— О, милорд, это вы уже говорили, — устало заметила Сюзетта и вдруг предложила: — Так не женитесь на мне. Я предпочитаю выйти замуж за Дэниела.
— Я это уже заметил, — фыркнул он. — Когда я увидел вас в конюшне, вы вели себя как настоящая шлюха.
— Я вела себя как любящая женщина! — гневно воскликнула Сюзетта. Письмо — написанное, без сомнения, Данверсом, хотя он этого и не признал, — повергло ее в море отчаяния и стыда, но больше она не собиралась стыдиться. Невесело усмехнувшись, она высокомерно продолжила: — Неудивительно, милорд, что вы не узнали любовь, когда увидели ее проявления. Думаю, ни одна женщина не способна почувствовать к вам ничего подобного. Но можете мне поверить, в тот момент вы видели женщину, которая любит и отдается любимому человеку.
— Значит, это была любовь? — с насмешкой поинтересовался Джереми и вдруг холодно добавил: — И потому вы так легко согласились обвенчаться со мной?
— Вы заставили меня поверить, что он не хочет меня, — защищаясь, проговорила Сюзетта.
— Заставил, согласился Джереми. — Все получилось так легко, что мне стало даже жаль. Неужели ваша вера в него была так слаба? И ваша любовь тоже, — с презрением произнес он.
Сюзетта побледнела. Неужели ее вера действительно так слаба? Могла ли она сразу понять что письмо сфабриковано? Они с Дэниелом не сказали друг другу ни слова о любви. Сюзетта на самом деле сомневалась, что он ее любит. Считала, что скорее всего Дэниел относится к ней с симпатией, что она нравится ему. Теперь, когда ее сердце уже не разрывалось от боли, она вдруг осознала, что Дэниел никогда и ни за что не поступил бы так ни с одной женщиной! Если бы ему действительно понадобилось разорвать помолвку, он сделал бы это лично и со всей деликатностью. Она даже решила, что Дэниел предпринял бы все возможное, чтобы она меньше страдала: предложил бы денег для оплаты долговых векселей или же попытался бы найти подходящего молодого человека доброго нрава, который захотел бы занять его место. Да, он повел бы себя именно так!