Это было настолько волшебно, что я обхватила себя руками, ощущение было, что вот-вот взорвусь. Что воспарю в небеса.
Правда вся радость уплыла на корабле разочарования, когда на Марка налетели несколько девчонок из группы поддержки и начали его на перебой поздравлять.
Контакт глаз был потерян, сердце ухнуло вниз, а глаза сильно зачесались.
Не буду я плакать. Не буду. Потому что не ждала, что он оттолкнёт всех и как в фильме закружит меня, поздравляя с победой поцелуем. Не ждала
Врешь.
Ну пусть и вру, пусть я дура, которая об этом мечтала. Зато теперь точно понятно, что эта затея, не потому что я ему нравлюсь. А потому что…
Не знаю. Не знаю. Лучше уйти. Прямо сейчас. Не мозолить ему глаза своей неидеальной персоной. Разворачиваюсь и врезаюсь в твердую грудь.
Глава 16.
Отскакиваю и напрягаюсь, когда вижу лицо «Черепа» или по-другому Харитона Череповцова. От его улыбки веет холодом и у меня всегда было устойчивое впечатление, что я где-то его видела.
— Извини, — хочу пройти я мимо, но он снова мешает. Приходится посмотреть в это бесчувственное лицо. – Что?
— Ты отлично играла, — улыбается он одними губами и быстро посмотрев куда-то мне за плечо, притягивает и обнимает.
Никогда еще не ощущала себя хуже. Словно ко мне прижалась змея. И я давлю на его плечи руками, чтобы прервать контакт. Но это не легко.
— Поздравляю, Даша, — говорит он мне на ухо и вдруг обдает шепотом. – Держись подальше от Марка.
Я все-таки умудряюсь оттолкнуть его, смотрю немного ошарашено. Почему я должна держаться подальше от Марка? А самое главное, как бы сделать так, чтобы он держался ко мне поближе.
И словно в ответ на мои молитвы острый запах пота и одеколона меня обволакивает, а сам Марк появляется из ниоткуда. Отталкивает Черепа и тянет меня к себе за спину. Агрессивно шипит:
— Что за дела, Череп?
— Просто сказал девушке, что она отлично играет, правда, Даша? — хитрит он, а я ничего не отвечаю, только смотрю как вены на руках Марка вздулись, а руки сжались в кулаки. Как же он мне нравится в таком диком, необузданном состоянии.
Череп подмигнул и ушел, а Марк повернулся ко мне и буквально рыкнул:
— Что он от тебя хотел?
— Позвать в сборную России по баскетболу, разумеется, — проговорила я и тут же с самой себя рассмеялась. И Марк тоже расслабился, оттаял, улыбнулся так, что коленки задрожали, а ухнувшее сердце вознеслось до небес.
— У тебя есть все шансы, Малышева, — говорит Марк почему-то очень тихо. Интимно. Будто мы наедине. – У тебя есть все… Шансы.
И почему его губы так близко? И, почему вместо счастья, внеземной радости я, ощущая тошноту. Такую, когда внутренности узлом скручивает от страха. Словно мама уже ищет футболку, которую ты случайно порезала.
Марк взял меня за подобие талии и стал притягивать к себе все ближе. Еще ближе.
Настолько, что я могу различить капельки на его ресницах.
И что, удивительно, я меньше всего сейчас хотела, чтобы он меня поцеловал.
Не так. Не здесь. Только не здесь.
Но его глаза гипнотизировали, его губы приоткрывались, позволяя мне вдохнуть его горячее дыхание, и я плыла.
Знала, что не смогу противостоять соблазну ощутить на себе вкус любимого.
«Поцелуй меня» шептало сердце. «Не смей целовать меня на глазах у всех» — кричал разум, но и он отправился в долгое пешее, когда пальцы Марка нажали на какие-то точки на пояснице, окончательно меня расслабляя.
И делая готовой даже для эмоциональной встряски, какой наверняка являлся поцелуй Марка Синицына.
*****
Глава 17.
И я прикрываю глаза, погружаясь в пряный аромат его тела, готовая к чему угодно, как угодно. Я просто готова унестись далеко… Далеко.
Но я жду, жду, а ничего не происходит.
Открываю глаза в недоумении и вижу его напряженное лицо. Скулы острые. Губы сжатые.
И я испытала смесь таких противоречивых эмоций как радость и разочарование, что стало больно. Все ведь хорошо, Даша. Он не поцеловал тебя у всех на виду, верно? Твой первый поцелуй не прошел как попало. А с другой стороны…
Почему у меня стойкое, отвратительное ощущение, что он постеснялся. Что я недостойна быть целованной на глазах у всех.