Кушай, кушай, Даша и будет у тебя все хорошо.
«Хорошо» не наступило.
К проблемам прибавился лишний вес. А теперь вот прибавилась болезнь по имени Марк, который и написал мне это СМС.
Больше некому.
Именно он, как-то сидя со мной на лавочке в парке, придумал прозвище "Булочка.
В тот день, Марк посасывал мне мочку ушка. Так что бедра сжимались, а между ними уже начинался откровенный потоп.
И Господи... Его язык, его рука на моем бедре, его хриплый шепот: Сладкая булочка, буквально таешь на языке.
Другая бы, наверное, оскорбилась, а я вспомнила о своей любви к этому мучному изделию, о том, от какой депрессии оно меня уберегло и умилялась.
А теперь он пишет про трехочковый.
Зачем? Где и что я должна забивать?
Я уже забыла с какой стороны к мячу подходить.
Ответы на все эти вопросы настигли меня с утра. В виде сногсшибательной улыбки Марка Синицына.
Утро. Все куда-то спешат. А я плелась, словно кто-то тащил меня на учебу на аркане. Неприятные мурашки страха и неизвестности стекали тоненькой струйкой пота по спине.
Я зашла в вуз, постоянно оглядываясь и ожидая очередного удара в спину. Но вроде бы все было тихо.
Да и Марк, болтающий со своей компанией выглядит вполне мирным.
Но я все равно не решалась выйти из-за угла, ждала, когда он зайдет в кабинет и сядет на самый дальний ряд.
Но он все не уходил, а трель первого звонка оповестила о начале занятия. Через пять минут прозвучит второй, так что народ начал растекаться из коридора, словно косяки рыб в океане.
А Марк, в отличие от своих дружков, оставался все там же.
Он стоял возле аудитории, невероятно привлекательный в своих излюбленных джинсах с принтами ММА и чуть обтягивающей черной футболке. Не хватает банданы, биты и можно идти на «дело».
«Так хочется, чтобы это «дело» было с тобой, правда Даша?» — шепчет мне голос, и я усиливаем воли, которой как вы уже успели убедиться не обладаю, заталкиваю подальше.
Марка, как скалу вода, обтекали студенты, спешащие на первую пару. До прихода нового преподавателя оставалось буквально пять минут.
Я хотела тоже показаться рекой, незаметной, прозрачной, но скала неожиданно передвинулась, преграждая мне дорогу.
Это разумеется, вызвало недовольство и создало пробку.
Правда один, не слишком добрый взгляд Синицына, словно появление полосатой палки регулировщика, быстро все разрулило.
И теперь эта палка явно была направлена на меня.
И меня вообще жуть как смутило, что я думаю о его палке. Поэтому стойко держу взгляд прямым, чтобы не показать дикого желания сорвать к черту, с него джинсы и посмотреть на то, чего я случайно лишь коснулась.
Или… не только посмотреть.
— Ты так и будешь пялиться на мою ширинку, или мы поговорим? — усмехнулся Марк уголком губ, и я поняла, что, черт возьми, поднимаю взгляд.
Глава 9.
Вот же идиотка, озабоченная.
— Нам есть, о чем? — вспоминаю вчерашнюю перепалку. – Я помнится…
— Хорошо, что я не злопамятный, — беспечно пожимает он плечами и прислоняется к косяку двери в истинно мужской позе. – И готов взять тебя в сегодняшнюю игру.
— Какую игру? — слабо соображаю. В голову почему-то приходят только постельные.
— Баскетбол, Малышева. А ты, о чем подумала? — снова ухмыляется он, а меня уже начинает трясти.
Значит сообщение было не шуткой?
— Ты же любишь? – допытывается он.
«Тебя? Ни капельки», — думаю я, стоя прямо, не двигаясь. Теряюсь в зелени его глаз, словно в джунглях, где длинные лианы обвивают мое горло и сдавливают. И дышать почти нечем.
— Малышева, ты играла в школе? — наседает он, а во мне вспыхивает раздражение.
Что ему нужно?
Как же проще было хотеть его на расстоянии. Потому что еще ближе, и я просто накинусь на него с мольбою меня поцеловать.
— Даже не представляю с кем тебе пришлось переспать, чтобы узнать, чем я занималась в школе.
Он хохочет, откинув голову, привлекая к себе немало женского внимания. И остро раздражая меня эти. Выбить бы ему зуб. Один маленький зубик.
— Точно не с твоей мамой, — смеется он, а вот мне уже не до веселья.
Потому что мама у меня очень стройная и привлекательная, как раз в его вкусе.
Я нахмурила лоб и стала протискиваться в свободное пространство двери, но он упер руку, и я невольно засмотрелась на сетку вен и длинные пальцы.