– Ты приедешь и подменишь меня в половине первого, так? – повторяет она, чтобы убедиться, что Гийом понял, что от него требуется. – А я наберу тебя сразу, как только что-то выясню. Договорились?
– Да.
Прежде чем рассерженная девушка успевает отключиться, Гийом слышит ее досадливый вздох. Он долго стоит не шевелясь. Как будто ноги приросли к полу. Масштаб последствий, которые повлекла за собой ночь безрассудства, ночь без будущего, ночь, которая ничего не должна бы изменить, ошеломляет… Вопросы вертятся в голове, как припев назойливой песни. Она начинается с нескольких повторяющихся нот – «Почему? Как? Почему? Как?» – а потом утрачивает монотонность, обогащается новыми нюансами: «Что, если все подтвердится?», «Что, если это правда?», «Что вообще теперь делать?..»
Гийом сам не помнит, сколько времени так стои́т. Кажется, целую вечность. Телефон он по-прежнему прижимает к уху – словно ждет опровержения, ждет, что на том конце провода кто-нибудь засмеется и скажет, что все это шутка. Идиотская, да, но, к счастью, всего лишь шутка. Как в тех видео с YouTube – гротескных пародиях, которые он обожает. Постановочные розыгрыши, порой глупейшие и жестокие, жертвы которых успевают получить психическую травму на всю жизнь, прежде чем окружающие начнут дико ржать и аплодировать бедолаге с перекошенным от ужаса лицом, вопя: «И ты поверил? Это же не всерьез!»
Это не всерьез…
Если бы! Нажимая отбой, Камий даже не думала смеяться.
Гийом встряхивается, кладет телефон на место. Пытается собраться с мыслями, прогнать расплывшийся в голове туман. В горле пересохло, движения стали какими-то судорожными, руки и ноги не слушаются. Боль во всем теле такая, будто он только что пробежал марафон. Что теперь делать?
Юноша смотрит на часы. Почти одиннадцать. Если он хочет попасть на работу к половине первого, надо начинать шевелиться… Гийом кивает сам себе, как будто мужества от этого прибавится. И вылезает из постели.
Через полтора часа он занимает место за кассой в мини-маркете на улице де-Терм и думает только о звонке – самом важном в его жизни, еще такой недолгой.
Жеральдин Марбо, 36 лет, и Феликс Марбо, 8 лет
Феликс часто сомневается, есть ли у его матери сердце. Стоит на экране появиться финальным титрам мультика «Черепашки-ниндзя», как она входит в комнату и, не слушая протестов и просьб, решительно выключает телевизор.
– Феликс, ты уже целых два часа смотришь мультики! Не пора ли отвлечься?
– Но я же болею!
– Нет, ты уже не болеешь. Я оставила тебя дома, потому что сегодня пятница, конец учебной недели. Ты вполне мог бы сегодня пойти в школу.
– Еще один мультик, ну пожалуйста, мам! Последний!
– И не проси.
– Но я не знаю, что мне делать!
– Пойди поиграй у себя в комнате. Почитай или порисуй. Найди себе занятие!
Конец дискуссии. Мать Феликса поворачивается и уходит в кухню. Время летит, скоро забирать из детского сада младшую, Нину. А еще нужно обязательно успеть приготовить тирамису! Организовывать себя Жеральдин Марбо научилась в силу обстоятельств, но готовить ужин и одновременно присматривать за двумя маленькими детьми – это выше ее сил и грозит истерикой…
Тем более в такой день, как сегодня, когда у них гости. Близкие друзья, которые ее хорошо знают и любят и, конечно, не станут судить строго. Проблема в другом. Жеральдин хочется получить удовольствие от общения, но это вряд ли удастся, если она встретит своих гостей утомленной и нервной.
– Мам, мне скучно!
А так, скорее всего, и случится…
Мальчик остановился на пороге кухни. Переминается с ноги на ногу, теребит на себе одежду, выражение лица хмурое – словом, весь его вид выражает скуку.
– Феликс! Я сейчас очень занята. Если хочешь, чтобы на вечер я приготовила вкусное тирамису, оставь меня хоть ненадолго в покое. Пойди поиграй сам!
– Но я не знаю, во что мне поиграть…
Жеральдин вздыхает. Она чувствует, как раздражение нарастает, терпение слабеет, а усталость набирает обороты.
– Пожалуйста, не заставляй меня жалеть, что оставила тебя сегодня дома! – делает она последнюю попытку, хотя на самом деле не верит, что сын вдруг преисполнится благодарности, найдет себе развлечение и перестанет ей надоедать.
Она открывает холодильник, чтобы достать продукты для тирамису, а в это время лихорадочно размышляет, какое занятие могло бы увлечь восьмилетнего мальчика.
– Собери пазл!
– Пазлы – это нудно.
И вдруг идея!
– Может, поможешь мне с тирамису?
На личике сына отражается умеренный интерес: ни радости, ни особого недовольства. Просто кухня – не его конек. С другой стороны, это занятно – сделать что-то, что обычно делают только взрослые. Стараясь не показать своего любопытства, Феликс медленно кивает, проходит несколько метров от порога к кухонному столу и останавливается рядом с матерью.