— Ааа… Элис, нанял ее. Моя помощница, а что?
— Ты еще спрашиваешь?! Она тебе едва ли не прямо предложила отсосать, а ты… — возмутилась я.
— Та-а-ак!
Матвей откатился от стола, протер усталые глаза, посмотрел на меня.
— Детка, у меня был стрессовый перелет, встреча с отцом вышла довольно напряженная, куча работы, а все, что ты можешь мне предложить, это вынести мозг по поводу нанятой помощницы? Никакой отсос Эл мне не предлагала, просто…
Матвей оттолкнулся от пола пяткой, подобрался ко мне на кресле и обнял, обхватив ладонями за попу.
— Но ты могла бы мне и предложить, — подмигнул. — Я не откажусь.
Матвей словил мои пальцы и потянул к низу.
— Давай, малыш. По-быстрому, у меня пять минут… — начал возиться с ремнем.
В другой раз я бы… пожалуй не противилась! Совру, если скажу, что у нас не было секса в офисе. Был. Еще как был… Не один раз! Но всегда иначе, а не с вот этим барским видом и командой «давай-ка по-быстрому!»
Я отступила и сложила руки под грудью.
— Ты меня слышишь, Мот?
— Детка, — вздохнул раздраженно. — Что еще?!
— Я вообще-то перед тобой, блин, с подарком стою! Если ты не заметил.
— Ааа… Черт, — провел пальцами по волосам, заметив коробку с галстуком. — Детка, я еще не успел. Но обязательно тебя порадую вечером, а теперь давай ротиком на член, скорее. Ты же умная девочка, знаешь, что скандалы нам ни к чему!
У, какой, ротиком ему поработай… Даем или как? Пишем здесь — тык!
пы. сы. Многие тут уже чуть ли не с колотушками требуют главу от Тиграна. Всему свое время.
Глава 9
Мария
— Скандалы нам ни к чему, — повторила я. — А отношения?
Мот уже распустил ремень на брюках и приподнял зад, стаскивая их вместе с трусами. Его член был возбужденным, он обхватил его, поглаживая лениво.
— Детка, зачем ты начинаешь ссоры? Или так разогреваешься перед сексом? Не думаешь, что место не самое лучшее, а? Тут же стены тонкие, словно картон. Просто иди ко мне, давно не чувствовал твой сладкий ротик там, где он должен быть. И насчет подарка не переживай, я тебя тоже обрадую… Ну же, малы-ы-ыш, я скучал. Я очень скучал… Устал безмерно…
Его голос стал сиплым от того, что он подрачивал свой член. Я сглотнула ком обиды, но она все еще гуляла по моему телу, словно иголочки прошлись всюду, царапая.
Возбуждение не спешило прибегать по щелчку. Может быть, в процессе…
Матвей обхватил меня за ножку, притягивая к себе ближе, уговаривая, даже поцеловать хотел, наклоняя. И я почти уговорила себя не ломаться, психуя, почему вдруг барьеры какие-то мешали нам просто кайфануть немного, а потом…
Я застыла.
Буквально застыла на месте, увидев на теле Моти длинный черный волос.
Этот волос болтался на у него на прессе и спускался к трусам.
Это не мои волосы. Я была блондинкой, черт побери!
Я резко выпрямилась.
— Какого хрена, Мотя?
— Маш, я же просил! Не называй так. Ты че вскипела?
— Что это? — я показала пальцем.
— Бля, малыш, это член! — ругнулся он. — Если хотела пошутить, то не очень вышло. Давай уже, либо соси, либо…
— Либо вали?! Ты это хотел сказать?!
Я отстранилась, едва сдерживаясь.
— Такого я не говорил, ты сама это сказала! — парировал Мотя. — Я вообще не понимаю, что ты, как целка, ломаешься?
Нервный, очень нервный смешок сорвался с моих губ.
Нервный и довольно громкий.
Вообще-то, Мотя, теперь я и есть целка! По невероятному стечению обстоятельств и чудовищной врачебной ошибке!
— Вот теперь ты смеешься! Слушай, а ты, случайно, не перестаралась кое с чем. Вдруг попробовала…
— Что?
— Да не знаю, «грибы», допустим.
— У тебя в голове вообще помойка, да? Какие «грибы», Мотя?! Я не наркоманка!
— Я не говорю, что «наркоманка». Но «грибы», Маш! Сейчас многие под ними сидят. И политики, и дизайнеры, и актеры. Для большей продуктивности. Бизнесмены, в том числе.
— И ты — тоже? — прямо спросила.
Щеки Матвея окрасились. Под скулами появилось два ярких пятна.
Я, что, угадала?!
— Значит, вот как ты развиваешь филиалы! — горько усмехнулась я. — «Грибами» балуешься, девушек заводишь.
— Каких девушек, Маша?!
— Таких. У тебя в трусах длинный женский волос. Черный. Женский. Волос! О чем это может говорить?
Мотя нахмурился и начал осматривать себя.
— Да где ты волос увидела? Что за хрень ты несешь?
— Этот волос, Мотя. Этот гребаный женский волос, — я показала пальцем, но трогать не стала.