— Я так сильно люблю тебя, — наконец говорит он, когда наши тела начинают успокаиваться. — Я не хочу ещё, но мы опаздываем, — не знаю, что он имеет в виду, пока не чувствую, как он выскользнул из моего тела, мои ноги упали с его талии, когда он снова опустил меня на землю.
Он заправляет свою одежду, когда я иду за своей сумкой, но он останавливает меня.
— Ты хорошо постаралась, — его свободная рука тянется к месту, куда я укусила его.
— Извини, — говорю я, пытаясь выглядеть смиренно, хотя не чувствую и капли вины за то, что укусила его.
— Лгунья, — говорит он, хватая меня за руку, с ухмылкой на лице. — Ты пахнешь как секс. Я не собираюсь делать это во время ужина, — он бросает мою сумку на заднее сиденье машины. Затем открывает дверь для меня, заставляя меня улыбаться.
Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя более желанной, чем Уильям. Я потеряла маму, когда была маленькая, и хотя мой отец всегда был рядом, мы никогда не были очень близки. Уильям моё всё. Он заставляет меня чувствовать себя нужной, как будто он не может жить без меня.
Как только он садится на сиденье водителя, берет меня за руку. Мы выезжаем из гаража и направляемся к дому моего отца. Нас ожидает небольшая группа гостей, которые приглашены сегодня на ужин, то, что я приготовила для Папочки. Я просто надеюсь, что свадебный планировщик сделала так, как я просила, и все настроено так, что мне не о чем беспокоиться. Мы уже опаздываем, и я не хочу беспокоиться о чем-то другом.
Когда мы добираемся до дома моего отца, Уильям хватает мою сумку, прежде чем подойти и открыть мне дверь. Он притягивает меня к себе, когда выхожу из машины, зная, что я все еще немного нервничаю из-за подобных вещей. Друзья Уильяма и моего отца намного старше меня, и это немного пугает.
Это суперотстойно, что Молли не сможет приехать сегодня вечером. Было бы неплохо иметь здесь хотя бы одного человека моего возраста. Я думаю, что она все еще избегает Уильяма после того девичника. Твердый взгляд Папочки может напугать кого угодно.
— Это просто ужин, малышка. Ты можешь сидеть у меня на коленях все время, если хочешь, — я улыбаюсь ему, радуясь, как он меня так хорошо знает. Я всегда волнуюсь, что могу сделать что-то, что смутило бы его, что глупо, потому что он никогда не заставлял меня так себя чувствовать. Это моя собственная неуверенность, которая заставляет меня пересматривать мои действия.
Я провожу большую часть ужина на коленях Уильяма. Он дарит мне маленькие поцелуи и награждает прикосновениями весь вечер. Это заставляет меня таять, как будто в комнате только он и я. Он дразнит моё тело, шокирует откровенными признаниями, шепчет всё, что он собирается сделать со мной в нашу первую брачную ночь.
Организатор свадеб, кажется, выполнила всё, о чём я просила, готовый ужин и лепестки роз со свечами, покрывающими любую доступную поверхность обеденного стола. Остальная часть комнаты украшена елочными шарами. Смесь двух моих любимых вещей: Рождество и розовый цвет!
Ужин подходит к концу, и все желают друг другу спокойной ночи, полные волнений по поводу завтрашнего дня. Сегодня вечером все казались такими счастливыми по поводу свадьбы и продолжали рассказывать о том, что никогда раньше не видели Уильяма таким счастливым. Это наполнило меня теплом. Я волновалась, что все будут против нас, из-за разницы в возрасте. Ужин, который как я предполагала продлится вечность, закончился раньше.
Обнимая отца и нежно целуя Уильяма, я оставляю их в гостиной и иду в свою старую спальню. Мне грустно, что Уильяма не будет со мной сегодня ночью, но это традиция.
Перед тем, как принять быстрый душ, я сверяюсь с организатором свадеб, чтобы убедиться, что всё в порядке, ненавидя, что придется смыть следы Папочки Уильяма со своего тела. Тот факт, что я не буду спать с ним сегодня вечером, и так сжимает моё сердце в тиски. Надев носки до колен и нижнее белье, я прыгаю в кровать. Тогда я вспомнила, что забыла своего плюшевого единорога Ланселота. Ни Уильяма, ни Ланселота. Я никогда не засну.
Глава 5
Уильям
После ужина, я целую Хейли, желаю спокойной ночи, и несколько минут говорю с её отцом Роджером. Мы выходим на большой балкон с сигарами, расспрашивая друг друга о работе и жизни. Мы с ним были друзьями на протяжении десятилетий, но новость обо мне и Хейли стала для него шоком.
Через некоторое время он увидел, как я забочусь о Хейли, и понял, что мои намерения были честными и по любви. Да, я хотел владеть ею, чтобы она была моей, но я также хотел заботиться о ней до конца наших дней. Мы долго разговаривали, и он согласился.
Последние из наших друзей уходят, я прощаюсь с Роджером, оставляя его на крыльце с сигарой и скотчем.
Но вместо того, чтобы выйти через парадную дверь, я поворачиваю налево к западному крылу дома, где, как я знаю, находится старая спальня моей малышки.
Я дразнил нас обоих игривыми прикосновениями сегодня вечером. Мне также немного грустно думать, что завтра утром проснусь и не увижу её рядом. Могу сказать, что когда она поцеловала меня сегодня вечером, её мучили те же мысли. Я знаю, что завтра день нашей свадьбы, но это также Рождество, и представлять своего маленького котенка на коленях в сочельник, совсем не улыбается.
Когда я добираюсь до её двери, прислушиваюсь к любому шуму и осматриваюсь, чтобы убедиться, что никого нет рядом. Не то чтобы я не хотел, чтобы меня видели в её комнате, но я бы предпочел уединение для того, чего хочу прямо сейчас.
Я тихо открываю дверь и тщательно закрываю её за собой. Мягкий лунный свет освещает комнату, когда я снимаю всю одежду и иду к кровати.
Приподняв одеяло, я вижу, что моя девочка лежит на животике, её руки спрятаны в передней части трусиков, пока она спит, как ангел. Улыбаясь, я качаю головой, зная, что будь она со мной в постели, я бы держал там руку, мягко поглаживая её киску, когда она засыпала. Должно быть, она скучала по мне и нуждалась во внимании. Хорошо, что я здесь, чтобы исправить это.
Оглядывая её тело, я замечаю, что на ней нет ничего, кроме бледно-розовых трусиков с рюшами внизу и бледно-розовых носков до колен. Мой член, лишенный доступа к её телу всю ночь, пульсирует от нужды при виде её.
Я забираюсь на кровать и опускаюсь на неё сверху. Я чувствую её движение и наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо.
— Это я, малышка. Ты мне нужна.
Согнув спину, она прижимает свою задницу к моему обнаженному члену, болезненно потираясь об него трусиками.
— Папочка, ты мне тоже нужен.
Я дотягиваюсь до её тумбочки и достаю маленькую бутылочку лосьона.
— Я собираюсь взять твою задницу сегодня вечером, девочка. Твою киску я приберегу на завтра, чтобы она была чиста для нашей брачной ночи, но прямо сейчас Папочке нужна твоя дырочка, — она стонет в подушку, когда я стягиваю её трусики до середины бедра. — Это будет наш маленький секрет сегодня вечером. Тебе не нужно никому говорить, что ты позволила мне войти в свою комнату и задницу до нашей брачной ночи. Хорошо, дорогая?
Она кивает головой в подушку, и я смазываю свой член лосьоном.
Прижимая толстый кончик своего члена к её узкой дырочке, чувствую, как она расслабляется подо мной, желая, чтобы я проник в её задницу.
— Хорошая девочка. Впусти Папочку в свою попку.
Кончик проскакивает внутрь, и она полностью расслабляется, когда я медленно вдавливаюсь в её дырочку. Она сильно сжимает мою толщину. Хейли снова стонет в подушку, и я сильнее толкаюсь внутрь, пока мои яйца не прижимаются к её ягодицам.
Как только я полностью внутри, всем телом прижимаюсь к ней и начинаю мягко долбиться в неё. Я не вытаскиваю свой член до конца, просто прижимаюсь к ней, вдавливая свой член в её задницу.