Джудит Риццо безучастно моргала. В тусклом свете свечи ее зрачки казались огромными.
— Теперь вы можете обернуться.
Дарби не шевельнулась. До этого мгновения она ему подчинялась. Теперь наступило время немного поартачиться и попытаться перехватить инициативу.
— Отпусти мать, и я повернусь.
— Сначала она должна услышать правду, — возразил Чарли. — Ей необходимо…
— Что ей необходимо, так это врач. Позволь мне вывести ее на улицу. Там есть люди и карета скорой помощи. Потом я снова поднимусь наверх, и мы поговорим.
— Нет.
— Если ты в самом деле Чарли Риццо…
— Я Чарли Риццо! Я и есть Чарли Риццо, и я это докажу!
— Осторожно, — прошептал голос Ли. — Ослабь давление.
— Если ты и в самом деле Чарли Риццо, — повторила Дарби, — ты должен хотеть помочь своей маме. У нее серьезная травма головы. И неважно, как это произошло. Она умрет, если ты не позволишь мне отвести ее…
— ОБЕРНИСЬ! — взревел Чарли. — Ты немедленно обернешься или никогда не узнаешь правду о том, что со мной случилось и почему я здесь. Я тебе делаю ПОДАРОК, черт побери, поэтому или ты обернешься СИЮ СЕКУНДУ, или все будет напрасно!
Она, по-прежнему держа руки на затылке, медленно повиновалась.
В ногах кровати горела маленькая церковная свеча, и в ее неверном мерцающем свете Дарби получила первую возможность взглянуть на человека, утверждающего, что он Чарли Риццо. И у нее застыла кровь в жилах.
Глава 7
Перед мысленным взором Дарби вспыхнуло воспоминание. Ей тринадцать лет, и она лежит на животе в гостевой спальне родительского дома. Со всевозрастающим ужасом она наблюдает за грязными рабочими сапогами, медленно ступающими по ковру и приближающимися к кровати. Этот одетый в засаленный синий комбинезон рабочий был серийным убийцей по прозвищу Странник, вылитый Майкл Майерс из фильма ужасов. Из-под кровати ей была видна его жуткая маска из бинтов телесного цвета с дырками для глаз, к которой он пришил какую-то черную тряпку, прикрывающую нижнюю часть лица.
Маска на лице Чарли Риццо была сшита из человеческой кожи.
В высохшем и потемневшем лоскуте были вырезаны отверстия для глаз и рта, и в свете свечи она отчетливо видела выполненные черными нерассасывающимися нитками швы по контуру глазниц и потрескавшиеся складки, оборачивающие его шею. Заворачивающиеся края выреза для рта были пришиты прямо к губам. На них, как и на здоровой коже вокруг глаз, не было ни следа крови, инфицирования или воспаления. Эту… процедуру проделали очень давно, и кожа Чарли успела восстановиться.
У Дарби пересохло в горле, и она судорожно попыталась сглотнуть. Озаренная светом свечи спальня показалась ей жутким ирреальным местом, как будто она ненароком шагнула в какой-то портал и очутилась в одной из леденящих кровь историй Стивена Кинга.
Чарли стоял за стулом Марка Риццо, голова которого по-прежнему свешивалась на грудь. В свете свечи Дарби разглядела, что лицо Марка рассечено в нескольких местах и распухло, а кожа вокруг левого глаза и вовсе превратилась в кровавое месиво. Она решила, что Риццо избили до потери сознания. Когда Чарли положил руку ему на плечо, он не шелохнулся и не издал ни звука.
Дарби увидела грязные мозолистые шишки вместо ногтей на руках Чарли. Кто-то удалил у него ногтевые пластины.
— Это сделал не я, — сказал Чарли, указывая дулом пистолета на маску.
Она ему поверила. Он никак не мог сделать себе подобную операцию. Швы были ровными и аккуратными. Эту маску пришил ему кто-то другой. И этот человек обладал как опытом, так и терпением.
— Кто это сделал?
— Один из двенадцати, — последовал ответ. — Он пришил это мне на лицо в качестве напоминания.
— Какого напоминания?
— Скоро узнаете, — улыбнулся Чарли. — Но сперва вот это.
Он убрал руку с плеча Марка Риццо и начал лихорадочно расстегивать пуговицы своей длинной черной рубашки. «Нет, это вовсе не рубашка», — подумала Дарби. Длинное черное одеяние, похожее скорее на тунику или халат, было словно позаимствовано из минувших веков, у какой-то древней, нынче мертвой культуры, и вызывало в памяти европейские замки времен феодалов и смердов.
— Я родился с очень специфическим генетическим отклонением, — продолжал Чарли, расстегивая скрюченными пальцами без ногтей следующую пуговицу. — Вы об этом не забыли?
Дарби не забыла. Более того, диагноз Чарли был настолько редким и необычным, что она без труда вспомнила странное название аномалии.