— Я позвоню тебе на следующей неделе, Тим, и мы что-нибудь сообразим.
Она легонько обняла юношу и ткнулась губами ему в щеку.
Глава 25
Дарби замерла на крыльце. Ритмичное сине-белое мигание фонарей на крышах двух патрульных машин освещало угол ее улицы. Теперь она отчетливо разглядела внедорожник. Это действительно был «Шевроле-Тахо». Пассажирская дверца была открыта настежь. В машине горел свет, но в салоне никого не было.
Возле автомобиля стояли двое мужчин. Их пиджаки были застегнуты на все пуговицы. «Федералы», — подумала Дарби. Один из мужчин был белым, средних лет, с волосами песочного цвета и крючковатым носом. Он стоял на бордюре, держа руки на затылке, и спорил с полицейским, направившим на него пистолет. Оба кричали, но слов Дарби не слышала, потому что их заглушали шум ветра и гул машин, несущихся по Кембридж-стрит.
Второй парень был похож на грека или итальянца, а если точнее — на Тони Сопрано[4]. Редеющие черные волосы были зачесаны назад, и из-под них блестела лысина. Он был выше своего партнера, что-то около шести футов, и толще. Он наклонился вперед, держа руки на капоте, и пуговицы его пиджака едва выдерживали напор объемистого пуза. Один из полицейских его обыскивал. Он молчал. Он вообще не обращал внимания на происходящее вокруг. Его взгляд был устремлен на ее дом. А если точнее, то на нее.
Дарби не знала ни его, ни блондина. Она была уверена, что видит обоих впервые. Зато она узнала полицейского, с фонариком осматривающего салон внедорожника. Толстяк Джимми Мерфи, патрулировавший этот район еще с тех времен, когда большинство бостонских полицейских были ирландцами. Его нос, щеки и двойной подбородок покрывала мелкая сеточка красных сосудов, свидетельствовавших о пристрастии к крепким напиткам. Дарби спустилась по лестнице, дав себе задание заглянуть к Джимми и попытаться узнать имена федералов, чтобы нанести визит и им.
Толстый Тони не спускал с нее глаз. Она равнодушно посмотрела на него и перешла дорогу, направляясь в аллею, отделяющую колледж от самого старого особняка на улице. Толстый Тони дернулся было к дверце автомобиля, но полицейский резко толкнул его на капот. Раздались крики, и второй полицейский приставил к его голове дуло пистолета. Ныряя в аллею, Дарби успела уловить озабоченность на лице Толстого Тони.
Дарби вынырнула на Гановер-стрит и через другую аллею вышла на Джой. На улицах с односторонним движением, забитых припаркованными машинами, было тихо и темно. Время от времени ей встречались прохожие, спешащие домой или в один из ресторанов на Кембридж-стрит. Дарби знала, где лучше всего ловить такси — на углу Кембридж-стрит и Чарльз-стрит, на другом краю Бикон-хилл. Именно туда она и направлялась. Из головы у нее не шло встревоженное лицо Толстого Тони.
Его прикрытие лопнуло. Начальство надерет ему задницу. Его наверняка ждет взыскание, возможно, даже перевод в захолустье. Вполне естественная реакция. И это объяснение ее вполне устроило бы, если бы он не сделал движение к дверце. Как если бы должен был кому-то позвонить и сообщить о том, что она уходит из дома.
Зачем? Они подбросили ей блок сопровождения. Сейчас он лежал у нее в кармане и продолжал передавать сигнал. Толстому Тони не о чем беспокоиться. Но он рванулся к автомобилю, как будто боялся выпустить ее из виду. Как будто должен был позвать кого-то на подмогу.
Выйдя на Чарльз-стрит, Дарби огляделась в поисках такси. Одновременно она размышляла о блоке сопровождения. Судя по дизайну, это нечто, используемое федералами. Очень современная высокотехнологичная штуковина, передающая сигнал на расположенный где-то компьютер. Но с подслушивающим устройством они явно схалтурили. Обычно федералы не отличались халтурой. Они тщательно планировали, готовили и осуществляли свои операции. Если бы это было дело рук ФБР, то, прежде чем что-то трогать в ее квартире, они бы все сфотографировали, а затем вернули на место. И шов в ее куртке был бы зашит.
Возможно, федералы вообще ни при чем. Возможно, тут задействованы другие силы. К примеру те, кого она встретила в доме Риццо. Эти люди знали, что она жива, и хотели проследить, что она будет делать и куда пойдет.
Глава 26
В четверть девятого Дарби впервые после того, как ее отстранили от работы, вошла через вращающиеся двери Департамента полиции Бостона. Оказавшись в фойе, она отбросила волосы с лица. На улице поднялся ветер, а она, выходя из дома, забыла завязать их в хвост.
В длинном и широком фойе, вымощенном желтыми и темно-коричневыми мраморными плитами, кипела оживленная деятельность. Звонили телефоны, толпы патрульных полицейских и детективов в гражданской одежде сбивались в небольшие группы и что-то обсуждали. Дарби окружили знакомые лица, и, пробираясь к посту службы безопасности перед лифтами, она поймала на себе не один взгляд утомленных, покрасневших глаз.