— Наше свидетельство о браке.
Грант развернул свиток и посмотрел на затейливо украшенный документ.
Присцилла подошла и взглянула через его плечо на бумагу.
— Смотри, вот твое имя, Грант… И ваше тоже. — Она посмотрела на гостью. — Фелисити Лайтфут.
Внизу значились и другие имена. Собрание друзей. Свидетели бракосочетания. Десяток имен.
Грант покачнулся.
— Если вы знали, что это законно, зачем, во имя всего святого, вы это сделали?!
Мисс Лайтфут нервно покрутила пальцами маленький гранатовый крестик, висевший на жемчужном ожерелье у нее на шее.
— Не так давно один молодой человек из другой общины, сын начальника тюрьмы, как мне потом рассказали, поцеловал меня против моей воли. Эту выходку заметили двое старейшин. Как я и боялась, об этом тут же было сообщено моему попечителю, и вчера вечером мой дядя сообщил мне, что меня исключат из квакерского общества, хотя тетя посчитала такое наказание слишком суровым.
Присцилла придвинулась к Гранту, и он услышал ее тихий голос:
— Исключат… Как и нас могут исключить.
Кожа на носу мисс Лайтфут сморщилась, когда она попыталась понять смысл замечания Присциллы, но продолжила рассказ:
— Жена моего попечителя — сестра моей матери, я очень ее люблю. Она ужасно огорчилась и упросила комитет согласиться разрешить мне выйти замуж за того молодого человека, если я представлю его до того, как буду исключена. Это дало бы мне возможность сохранить честь.
— Почему же вы этого не сделали? — спросил Грант.
Она обратила на него изумрудные глаза.
— Но я не знала его имени! А из-за того, что мне нельзя было отлучаться из дому, я не могла его найти. — Она потерла пальцами виски и начала ходить по комнате. — Я знала, что свадьбы не будет. Ведь это было невозможно! Но я не могла сказать тете об этом. Она так боялась за меня!
Грант вздохнул.
— И когда я, как и ожидалось, вошел в ваш дом, все решили, что я — тот молодой квакер, за которого вы должны были выйти замуж…
Мисс Лайтфут кивнула.
— Я больше ничего не смогла придумать. Просто согласилась с неизбежным.
— Просто согласились с неизбежным?! — Грант уронил свидетельство на стол.
— Но вас же никто не заставлял! Я не знаю, почему, но, наверное, из-за того, второго мужчины, который прервал собрание, вы тоже с этим согласились.
Локлен и Присцилла одновременно повернулись к Гранту, ожидая объяснений.
— Это один из игроков, которых я обыграл: у него был пистолет и мясной крюк.
Взгляды снова устремились на мисс Лайтфут.
— Я все ждала, что вы уйдете. Я бы что-нибудь придумала и нашла, что сказать своим опекунам. Но вы остались. И сделали все, что нужно было сделать. Даже подписали свидетельство. Настоящим именем!
— Потому как вы сказали, что, когда я подпишу, все закончится!
— Я просила написать любое имя!
— Можно было бы выражаться яснее! Вообще-то я подписывал не что-то, а свидетельство о собственном браке!
— Что ж, мой дорогой муж, теперь мы женаты. И вина за это лежит на нас обоих.
На минуту в комнате воцарилась тишина. Никто не осмеливался заговорить.
Потом в обитель молчания вошел Поплин.
— Освежить чай, леди Присцилла?
Глаза Присциллы лукаво сверкнули, как будто ей в голову пришла забавная идея.
— Не сейчас, Поплин. Будьте добры, отнесите чемодан леди Грант в бывшую спальню Айви.
Грант оторопел.
Присцилла схватила молодую женщину за руку и заставила встать.
— Пойдем со мной, Фелисити. Я могу тебя так называть? В конце концов, мы ведь теперь родственницы. — Она радостно улыбнулась Гранту. — Чудесно! Мне так не хватало общества сестры, после того как Сьюзен вышла замуж! Фелисити, ты не представляешь, каково жить в доме, где полно мужчин! Но теперь все изменится, потому что у меня появилась новая сестренка, а у моего брата — жена.
Грант обессиленно обмяк.
Головная боль изводила Гранта весь день и не утихла даже под вечер. Но не прекращающаяся пульсация в висках была вызвана не вчерашним бренди.
Во всем была виновата свалившаяся на его голову жена.
А точнее, тот факт, что у него появилась жена, когда он был помолвлен с другой женщиной из богатой и могущественной семьи. С женщиной, чей отец прекрасно знал его отца, был членом парламента и который, не задумываясь, сотрет Гранта в порошок на суде за нарушение помолвки и за то, что он запятнал честь и доброе, хотя и изрядно запылившееся имя его незамужней дочери.
Да что там говорить! Когда герцог Синклер услышит новости о своем втором сыне, который так напился, что случайно женился на квакерше, надежда на восстановление наследственных прав может навсегда почить в бозе.