На ладони покоился нож, своим изогнутым клинком напоминающий коготь тигра. На одном конце острого крюка виднелось отверстие для пальца воина, позволяющее молниеносными взмахами наносить тысячи смертоносных надрезов. Это древнее оружие под названием карамбит ведет свое происхождение из седой старины. А судя по патине, поблескивающей на его поверхности, именно этот клинок очень древний – но отнюдь не музейный экземпляр. Он явно изранен в боях и послужил на славу.
Бернард принял нож из рук Амбросе. Жар у кончиков пальцев подтвердил его наихудшие опасения. Клинок покрыт серебром – это оружие сангвиниста.
Он представил лица убиенных девушек, их горла, перерезанные от уха до уха.
И сомкнул пальцы над обжигающим серебром.
Из всего Ордена только один сангвинист владел таким оружием – исчезнувший, когда начались убийства.
Рун Корца.
Глава 4
18 декабря, 16 часов 32 минуты по тихоокеанскому стандартному времени
Округ Санта-Клара, Калифорния
Верхом на своем любимом коне Эрин скакала по лугам, окрашенным сухой калифорнийской зимой в золотисто-коричневый цвет. Отзываясь на малейшее смещение ее веса, вороной мерин прибавил шаг.
Молодца, Блэкджек!
Она устроила коня на полное содержание в конюшне под Пало-Альто и ездила на нем при всяком удобном случае, зная, что ему необходимо движение, но прежде всего ради чистой радости полета над полями верхом на крепком коне. Блэкджек, не упражнявшийся уже пару дней, так и бурлил энергией.
Она оглянулась через плечо. Нейт ехал чуть позади, верхом на серой кобыле по кличке Гансмоук. Нейт, выросший в Техасе, и сам был искусным наездником и явно заставлял лошадь показать все, на что она способна.
Эрин просто позволила Блэкджеку дать выход своему ликованию, стараясь сосредоточиться на ветре в лицо, пьянящем запахе разгоряченного животного, на органичной связи между конем и всадником. Она полюбила верховую езду с самого детства. Скачка всегда помогала ей привести мысли в порядок. Сегодня Эрин раздумывала о своих видениях, пытаясь разобраться, как к ним относиться, понимая, что это не просто ПТСР. Они означают нечто большее.
Солнце краешком коснулось вершин холмов, плавными перекатами стелющихся перед ней.
– Скоро придется поворачивать обратно! – окликнул Нейт. – Еще полчаса – и солнце зайдет!
Эрин различила в его голосе намек на тревогу. В Риме Нейт оказался заточен во тьме на много дней, пережил во мраке пытки. Вероятно, с тех пор для него ночь – источник ужасов.
Осознав это теперь, она поняла, что не следовало позволять ему ехать вместе с ней. Но раньше, еще днем, не сумев дозвониться до кардинала Бернарда, она поспешила прочь из стен кабинета, чтобы хоть отчасти разогнать тревогу. Нейт поинтересовался, куда она направляется, и она по глупости позволила ему составить себе компанию.
В эти последние месяцы ей стало нелегко отказывать ему. После трагических событий в Израиле и Риме ему приходится нелегко, даже тяжелее, чем ей, но он не сдается, хоть и редко говорит об этом. Эрин старалась быть рядом, чтобы помочь ему совладать с навязчивыми воспоминаниями. Это самое меньшее, что она может для него сделать.
В прошлом их отношения были более беззаботными – пока Эрин ухитрялась делать вид, что не замечает его влечения к ней. Но с той поры, когда она поняла, что полюбила Джордана, Нейт стал относиться к ней сугубо профессионально. Но в чем тут причина – в уязвленных чувствах, гневе или в чем-то ином?
Как ни прискорбно, после сегодняшнего вечера это, вероятно, уже не будет играть никакой роли.
Эрид украдкой вздохнула. Может, оно и к лучшему, что Нейт составил ей компанию в этой поездке. Это самый подходящий момент, чтобы переговорить с ним с глазу на глаз.
Она придержала Блэкджека легчайшим натяжением удил. Нейт, подъехавший на Гансмоук, пристроился рядом, одарив ее широкой улыбкой. От этой улыбки сердце у нее защемило. Но сказать надо. Лучше сейчас, до рождественских каникул, чтобы дать ему время сжиться с этим.
Она сделала глубокий вдох.
– Нейт, я хочу с тобой поговорить.
Сдвинув свою соломенную стетсоновскую шляпу на затылок, Нейт поглядел на нее искоса. Их лошади шли по широкой тропе бок о бок.
– О чем же?
– Сегодня утром я поговорила с деканом. Назвала ему имена других профессоров, работа с которыми может тебя заинтересовать.
Он озадаченно приподнял брови.
– Я сделал что-то не то? Со времени нашего возвращения было трудновато, но…
– Твоя работа, как всегда, выше всех похвал. Дело не в тебе.