Герб Святого Престола.
Страх в ее душе всколыхнулся еще выше.
Что здесь понадобилось кому-то из Ватикана?
Поискав взглядом, но не увидев никого, она поторопила Блэкджека к раздвижным дверям конюшни. Подъехав, натянула поводья, после чего, кашляя от пыли, соскользнула с седла, продолжая держать одновременно уздечку Блэкджека и пистолет. В поисках и ответов, и укрытия она поспешила к дверям и взялась за ручку.
Но прежде чем пальцы обхватили ее, дверь отъехала сама по себе. Выскочившая оттуда рука железной хваткой вцепилась в запястье Эрин, рванув через порог. От неожиданности она выпустила уздечку Блэкджека, стараясь лишь удержаться на ногах.
Нападающий увлек ее во тьму конюшни, и дверь за ней с грохотом захлопнулась, оставив коня снаружи. Восстановив равновесие, Эрин извернулась и пнула изо всех сил, попав сапогом во что-то мягкое.
– Ой! Полегче, Эрин!
Она тотчас же узнала этот голос, хотя откуда бы ему тут взяться?
– Джордан?!
Руки отпустили ее.
Со щелчком включился фонарик, и белый луч осветил лицо сержанта Стоуна. За спиной сержанта маячил Нейт – живой-здоровый, но какой-то бледный, с широко распахнутыми глазами.
Джордан потер живот, сверкнув ей своей кривоватой улыбкой, тотчас прогнав изрядную часть напряжения, пульсировавшего у нее в жилах. На нем были парадные брюки и белая рубашка с расстегнутым воротничком и закатанными до локтей рукавами, открывавшими взору его мускулистые загорелые предплечья.
Бросившись к нему, Эрин обняла его крепко-крепко. В объятьях Джордана было так тепло и уютно, и ее обрадовало, что она снова оказалась в них так легко и естественно.
– Прямо не верится, что это ты, – пробормотала она ему в грудь.
– Во плоти… хотя после твоего пинка, пожалуй, чуточку больной.
Эрин отстранилась, чтобы окинуть его взглядом. Квадратный подбородок подернут суточной щетиной, голубые глаза улыбаются ей, а волосы явно отросли. Она провела пальцами по его густым белокурым волосам и притянула его голову для поцелуя.
Больше всего ей хотелось продлить этот момент, побыть в его объятьях еще, а то и показать сеновал наверху, но она отпрянула, повинуясь более настоятельной заботе.
– Блэкджек, – сказала она, – мой конь. Нужно завести его внутрь. Среди холмов кто-то есть.
Она обернулась к двери – и тут же раздалось отчаянное ржание, пронзившее ночь и быстро оборвавшееся. Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, что-то тяжелое ударилось о соседнюю стену. Они отбежали поглубже в конюшню, где находились в стойлах другие лошади. Эрин поглядела на дверь.
Нет, пожалуйста, нет…
Она представила своего крупного мерина, его доверчивый взгляд и мягкий нос, как он приплясывал, радуясь, нежное ржание, которым приветствовал ее, как только она входила в конюшню.
Джордан взял на изготовку свой черный «хеклер и кох MP7» – зловеще выглядящий пистолет-пулемет. Эрин же, уразумев проблему, приподняла свой небольшой «глок-19».
– Мне нужно что-то побольше.
Передав свой фонарик Нейту, Джордан потянулся к поясу, извлек свой «кольт 1911» – тот самый пистолет, который частенько одалживал ей в прошлом, – и передал Эрин. Ощутив рукоятку в ладони, она почувствовала себя спокойнее. И уже повернулась, чтобы отдать свой «глок» Нейту для самозащиты, когда вдруг из тени выступил чужак, напугав ее. На нем был парадный темно-синий мундир с двумя золотыми крестами, вышитыми на лацканах.
Капеллан?
– Не хочется прерывать ваше счастливое воссоединение, – изрек незнакомец, – но самое время подумать, как отсюда выбраться. Я поискал другие выходы, но похоже, главная дверь – все равно путь самый разумный.
– Это Христиан, – представил Джордан. – Друг Руна, если улавливаешь, куда я клоню.
Иначе говоря, сангвинист.
– Машина профессора припаркована ярдах в пятидесяти, – голос Нейта явственно дрожал. – Сможем ли мы до нее добраться?
Вместо ответа ночь разорвал противоестественный визг.
В стойлах вокруг них лошади били копытами и налегали на двери, ржанием выражая нарастающий страх. Даже они знали, что надеяться можно лишь на бегство.
– А что ждет нас там? – спросил Джордан, держа двери на прицеле.
– Судя по запаху и шипению, полагаю, это кугуар, – сообщил Христиан. – Хотя и поганый.
Поганый?
Эрин похолодела.
– Вы говорите о бласфемаре.