Там был не только Эмилио, но и Коррадо, который был одним из силовиков Фамилии. Он всегда был одним из самых пугающих людей для Линетт. Один взгляд на него — и ты знал, что с ним не стоит связываться. Для нее даже о разговоре с ним не могло быть и речи. Склонить голову, чтобы поздороваться, — это все, на что она была способна. Его темные, почти черные глаза были полностью сосредоточены на ней, что еще больше напрягало девушку. Его присутствие не могло быть хорошим знаком. Выполняя чертову работу для Северо, он приходил в дом в основном для выполнения самых мрачных заданий. Он никогда не оставался. Почему же сегодня все было иначе?
— Садись, figlia, — приказал Северо. Он сидел за своим столом, положив ладони на ручки кресла. — Нам нужно обсудить несколько вещей, — продолжил он.
— Надеюсь, что мое предложение — одно из них, — сказала она, не успев прикусить язык.
С ее стороны было неразумно бросать слова так небрежно. Особенно в компании солдата ее отца.
Северо хмыкнул, показывая, что он думает точно так же. Это было предупреждение, замаскированное его неприязненным выражением лица. Но он не сказал об этом открыто.
— Что Джейсон сказал тебе? Когда он предложил пожениться?
Это был вопрос и предполагаемый ответ. Линетт знала этот трюк почти слишком хорошо. Ее отец часто использовал его со своими солдатами. Он давал им возможность объясниться, но ответ уже был заложен в его голове. Каждая ошибка становилась еще более жестоким наказанием. А поскольку девушка уже знала, чего он хочет добиться своей тактикой, она не была бы легким противником.
Dio santo! (прим. с итал. Боже мой!)
Она замерла. Она сразу же поняла, что не так с ее предложением. Во что она втянула себя и, прежде всего, Джейсона. Северо был уверен, что его Консильери предложил ей выйти замуж, чтобы улучшить свое положение в Фамилии. Возможно, вскоре он станет новым Капо. Они считали его предателем, чего не должно было случиться. Линетт нужно было как можно быстрее повернуть все вспять, пока Северо не отдал приказ о его казни. Наконец-то она поняла причину присутствия Коррадо. Он должен был сделать это.
— Padre, Джейсон ничего не знал, пока я не рассказала вам сегодня утром. Я считала это разумным предложением. Я не могу представить, чтобы он захотел занять твое место. Потому что ты так думаешь, не так ли?
— Не покрывай его. Вы можете быть друзьями, но ты моя дочь, и ты не можешь скрывать от меня такие важные вещи. Более того, Джейсон — мой солдат, и его главный долг — передо мной.
— Я ничего такого не делаю. Я говорю тебе правду. Джейсон предан Фамилии. Он всегда прикрывал тебя и никогда не предаст. Ты должен поверить мне, padre.
— Почему я должен? В конце концов, ты не все мне рассказываешь. Ты лжешь, скрываешь вещи, даже когда знаешь, насколько опасными они могут стать. Сегодня ты увидела последствия своих решений. Тебя подозревают в убийстве.
— Меня подозревают в убийстве по умолчанию, padre. Я твоя дочь. Вот что сделало меня мишенью, а не мои решения.
Разозлить Северо было бы легко расценить как плохой поступок. Особенно когда он имел власть над жизнью Джейсона. И Линетт было не легче, но после всего того дерьма, что было вылито на нее, она была более чем темпераментна по отношению к отцу. Чего раньше никогда не было. Но Северо реагировал на власть. Как бы он ни хотел быть тем, кого все боялись, он все равно ненавидел покорное поведение.
Видя, что отец не хочет ничего говорить, она продолжила: — Я знаю, что позволила сплетням зайти слишком далеко. Но это все на моей совести. Не вини Джейсона за то, в чем он не участвовал. Он относится ко мне как к своей младшей сестре, и так было всегда. Он совсем не хочет этого брака. Я просто думала, что это избавит меня от необходимости выходить замуж за Ноя.
На них опустилась тишина. Это никогда не было хорошим знаком в отношениях с Северо. Если бы Капо задумал убить своего Консильери, человека, которого он выбрал потому, что тот заслуживал доверия, это могло бы вызвать восстание. Если бы люди узнали об этом, ее отцу пришлось бы проявить силу и смириться с возможностью быть свергнутым. Неважно, каковы были его личные чувства. Вот почему он хотел сделать это до того, как кто-нибудь узнает об этом. Кто-то мог сказать, что если человек, не рожденный в Фамилии, смог дотянуться до власти, то любой сможет, и вскоре Северо придется подавлять больше восстаний, чем ему хотелось бы.
Единственное, что все еще давало Линетт хоть каплю надежды, это то, что он решил спросить ее об этом, прежде чем убить Джейсона. В кои-то веки он не позволил своим эмоциям взять верх над ним. Это было проявлением уважения к его Консильери. Ни один другой солдат не получил бы такого же внимания.
— Ты больше никогда не будешь вмешиваться в мои дела. В следующий раз тебе придется жить с последствиями, и, поверь мне, если ты еще раз так разыграешь карту Джейсона, я заставлю тебя смотреть, как он умирает. А теперь иди переодевайся. Мы должны скоро уехать.
Она проглотила возражение, зная, что оно все равно будет последним.
У нее не осталось ничего, с чем можно было бы бороться. Единственным плюсом было то, что она спасла жизнь Джейсону, судя по пренебрежительному жесту Северо в сторону Коррадо.
А Линетт скоро будет официально помолвлена с чудовищем, которым был Ной Фальконе.
§ § §
— Твоя мама гордилась бы тобой, — сказала Розалия, глядя на девушку со слезами на глазах, когда та стояла полностью одетая перед зеркалом. На ней было детское голубое платье, которое спускалось с плеч. Подол доходил до колен, как и подобает принцессе мафии. Все было обшито шелком и кружевами, чтобы образ был чистым, но все же достаточным для того, чтобы Ной увидел в ней нечто большее, чем шестнадцатилетнюю девушку. У Линетт было подходящее тело, но она не привыкла носить такие вещи, хотя ее изгибы идеально подходили для этого. Она чувствовала себя неловко и была выставлена напоказ, что, скорее всего, и было целью. Она уже могла представить, как на нее будут смотреть все присутствующие мужчины. От одной мысли о том, что она окажется в центре внимания, ей становилось дурно.
Линетт покачала головой.
— Я не уверена, что она это сделает. В этом браке нечем гордиться.
Розалия возразила.
— Я говорю не об этом. Я имела в виду, что ты становишься женщиной, которой тебя воспитала мама. Только посмотри на себя, — она подошла к девушке, расчесывая ее длинные волосы с плеч.
Линетт выглядела в точности как молодая София Сельваджио. Те же карие глаза, маленькие веснушки, нос, а главное — улыбка, которую девушка так любила видеть на лице своей матери. При одной мысли об этом она почувствовала тепло, разливающееся по телу. У нее самой была точно такая же улыбка, хотя возможности показать ее было не так много.