— Мисс Зельсберг, ваше происхождение не играет никакой роли. — И, усмехнувшись, добавил: — Вы по натуре своей ведьма и фору любой из своих сокурсниц можете дать.
Я поняла, я все поняла.
— Это месть. Вы мне мстите! Конечно, вы же лорд фон Линер, маг Высшего порядка, и с вами какая-то студентка разговаривает как с равным себе. — Ух, что-то меня понесло. — Вы умный человек, лорд Линер, поймите наконец, ваши нервы будут спокойны только тогда, когда отчислите меня из Академии.
Ректор слушал с безразличным лицом, а в глазах плясали смешинки. Вот же демон!
— Знаете, мисс Зельсберг, я мог пересмотреть свое решение… — Пауза. — До вашей пламенной речи, — серьезным тоном произнес ректор. — Однако теперь я абсолютно уверен, что поступаю правильно. С ведьмами вам самое место.
Он насмехается надо мной! Значит, вы объявляете мне войну? Ладно, гол засчитан, 2:1. Только это далеко не конец.
— И еще, за опоздание после занятий уберете кабинет.
И ушел. Снова оставил последнее слово за собой. Что ж, слово за вами, а действие за мной. В ведьмы он меня записал… будет вам ведьма, лорд фон Линер.
Пока я дошла до кабинета, звонок в виде боя часов на главной башне уже прозвучал. Вообще, я не собиралась опаздывать, но меня увлекли мысли о новой пакости, а такие мысли нужно обдумывать сразу, по мере их возникновения, иначе потом забудутся.
В кабинет я, разумеется, вошла, когда все уже и тему записали, и учителя слушать начали. Вернее, педагога. Вернее, леди Милрис. Она стояла возле доски в голубеньком платье до колен, с вырезом… глубоким, в туфлях. Ничего, что могло бы указать на жертву плюющегося болота.
Леди Милрис смерила меня оценивающе-презрительным взглядом, я ее — просто презрительным. Ибо уважать визжащего педагога, который не додумался даже отойти от болота, я не могу.
— За опоздание мисс Зельсберг будет убирать…
— Я уже убираю две башни: фей и демонов, — некультурно перебила педагога и пошла в конец кабинета.
Нет, вообще я не привыкла отсиживаться на галерке, но все места были уже заняты. Да и с ведьмой сидеть — себе дороже, и вид у меня не ведьминский.
А, мать-природа, мне же теперь придется одеваться, как ведьма. Хотела шляпку остроконечную — получай шляпку. А то, что к ней еще кожаные кофточки, поясочки вместо юбочек и чулочки прилагаются, так это ничего страшного. Кроме того, что я такие вещи в жизни не носила. Увидь меня бабуля в таком наряде — выпорет, честное слово. Ну, ничего, страдать не я одна буду, я ей прямую наводку на ректора дам, пусть и ему всыплет. У нас женщины в роду никогда мужиков не боялись. Будь он хоть трижды Верховным магом. Тем более бабушка у меня такая, еще и словцом эдаким одарит, век помнить будет.
Кстати, хорошая идея. Надо будет бабулю пригласить сюда, показать, как устроилась. Разумеется, лишь под предлогом показать, как я устроилась.
Я уже села, тетрадь достала, приготовилась внимать мадам, а она стоит, с открытым ртом на меня смотрит и как взвизгнет:
— К ректору!
Одно из двух, либо она всегда общалась на такой манер, либо это на нее так болото повлияло.
— Я только что от него.
Мадам молча открывала и закрывала рот, все ведьмы дружно повернулись, чтобы на меня посмотреть. А я что? Улыбнулась, приветливо рукой помахала.
Стояла она так недолго. Вылетела из кабинета, насколько это позволяли каблуки, а в кабинете — тишина. Все молчат, на меня смотрят. А я невольным объектом внимания не люблю быть, поэтому дружелюбно произнесла:
— Владлена, всех рада приветствовать.
Кто-то так же дружелюбно ответил:
— Марине.
Только вот я не поняла, кто это Марине, она где-то на первых рядах разместилась, мне отсюда не видно.
Остальные начали представляться, сливаясь в гул голосов. Гомон оборвал визг:
— Вот, — на меня указала пальцем вернувшаяся мадам, фу, как некультурно, — она сорвала мне урок!
Теперь загадка: к кому меня отправляли и кто стоит рядом с мадам?
— Мисс Зельсберг, — ректор укоризненно на меня посмотрел и указал на дверь.
Я лишь пожала плечами, взяла сумку и вышла. Урок я не срывала, значит, я не виновата.
— Мисс Зельсберг, — начал ректор, закрывая дверь, — я начинаю думать, что вас привлекают аудиенции со мной.
Теперь уже я молча открывала и закрывала рот. О чем он говорит? Он что, думает…
— Ректор лорд Линер, — говорю, — вы, безусловно, мужчина в самом расцвете сил, красив, статен, игры там разные любите, но меньше всего здесь я добиваюсь аудиенции с вами и уж тем более не мечтаю видеть в вас спутника жизни.
Да, ну и завернула… Ректор от такого заявления опешил. Брови удивленно вскинул и говорит: