Спустившись с дерева Владлена взяла маму за руку и повела к скамейке за зеленой изгородью, чтобы никто их не видел.
— Расскажи мне, почему ты так не хочешь поступать в Академию Магии?
Белокурая женщина среднего возраста с мягкими чертами лица, мелодичным голосом и радушной улыбкой с любовью смотрела на свое чадо с растрепанными кудрями.
— Я хочу отправиться в мир людей. Я уверена, что он не так страшен, как нам о нем рассказывают.
Элен бережно взяла руку дочери и сказала то, что сказала бы любая любящая мать:
— Я понимаю, тебе хочется показать всем лучшую сторону человеческого мира, доказать, что ты уже взрослая… Но ведь все это ты сможешь сделать и учась в Академии.
Владлена понимала это, как понимала и то, что уйди она в Академию — не стать ей посланником. Три года предстоит учиться в Академии, а посланника отправляют каждые пятьдесят лет. В шестьдесят восемь лет — именно столько будет Владлене — она будет воспринимать увиденное по-другому. Другими глазами, испытывая совершенно другие эмоции. Она знала это и поэтому так страстно желала стать посланником. Ведь девичий взгляд, еще по-детски наивный, видит больше красок, больше красоты.
И сейчас, сидя рядом с самым дорогим человеком в своей жизни, она могла сказать только правильные, нужные слова:
— Хорошо, мам, я поеду в Академию… — А в голове ее уже зарождался план коварной мести этой самой Академии.
ГЛАВА 1
«Принимайте ученицу, или спасайся, кто может»
Зачем боги шлют мне такое наказание? Нет, не мне. И вообще не тот это вопрос.
Зачем боги шлют такое наказание Академии? Ведь не выстоит она, ох не выстоит. Стены-то вон хлипенькие какие, тоненькие, а крыша? Проломится на раз-два! Разве ж можно меня туда посылать?
Кованые ворота — три таких, как я, в высоту надо, чтобы их измерить, — последнее, что отделяет меня от заточения в этот инкубатор магов.
— Владлена, все свои выкрутасы здесь, перед воротами, оставь, и не смей позорить мое имя! — дал последнее наставление отец, пригрозив напоследок пальцем.
Мама обняла, поцеловала, пустила слезу… Рано, маменька, плачете. Я через месяцок-другой вернусь довольная и счастливая. Только спляшу перед этим победный танец на руинах сего восславляемого заведения.
Ворота распахнулись, стоило мне произнести свое имя, и, гордо тряхнув каштановыми кудрями, я шагнула на территорию Академии. Ворота с лязгом захлопнулись. Я помахала родителям, с тоской глянула на оставшийся за воротами город и с сумкой наперевес поплелась к столпившимся у входа инкубаторским.
Навки, феи, ведьмы, вампиры, эльфы, гномы, последних, кстати, очень мало, у них по природе своей магия отсутствует, но есть и исключения. Демоны, но только в человечьем обличье, стихийники, инкубы, дриады, оборотни… В общем, всех, кого только можно, здесь обучают.
Личину свою в обществе не принято показывать, разве что феям, но им по работе положено в первозданном виде к детям являться. Поэтому отличить сейчас можно только вампиров — бледные, аки поганки, эльфов — волосы длинные, ушки острые, и гномов — ростом мне по пояс.
А, еще ведьмы. Их только слепой не узнает. Юбки такие, что еле-еле все сокровенное прикрывают, чулочки в сеточку, на подтяжечках миленьких, кофточки с вырезом до пупа, обтягивающие, и в основном кожаные. И шляпки остроконечные, из-под которых волосы, искусно волнами уложенные, на плечи и спину спадают. Оборотни слюни пускают, у эльфов уши задергались, стихийники пламенем алым пылают… Да, я тоже засмотрелась. У них ведь ни жиринки нет! Стройные как тростиночки.
Нет, я тоже стройная, не жалуюсь, но они ведь просто эталон женской фигуры. Везде, как говорится, все есть. А у меня сзади-то есть, а спереди — лучше промолчать. И шляпки у них классные…
Вот и почему я не ведьма? Я, вообще, смесь дриады и демона. И у меня от дриады — вспыльчивость и импульсивность, а от демона — характер и… характер! Потому мы с папой и не ладим, как только мне четырнадцать исполнилось и сущность проявляться начала. Как же, дочка — наполовину то, наполовину это. И унаследовала ведь от обоих не самые лучшие качества!
Что мы все стоим, стоим, никто не приходит. Пойду, что ли, территорию боевых действий осмотрю, заодно пути к отступлению намечу.