Никто не отозвался.
Оставив чемодан, я осторожно прошла вперед и внимательно осмотрелась. Роскошный дом, судя по маминому восхищенному описанию во время телефонного разговора пару дней назад, располагал в себе пять спален, три ванные комнаты, внутренний и внешний бассейны, джакузи и небольшой спортзал.
Мне за три жизни не накопить денег на покупку и содержание подобного особняка.
Блуждание завело меня на кухню, где, впрочем, я застала о чем-то перешептывающихся женщин семейства Бейли.
Сердце пронзил укол зависти и ревности.
Сколько себя помню, Мисси была ближе к маме, чем я. И как бы я ни пыталась раскрыть секрет их особенной близости, мне не удавалось приоткрыть завесу.
Нет. Я не чувствовала, что нелюбима мамой, или папой. Они замечательные родители. Самые лучшие во всем мире, и я бесконечно люблю их. Но из-за Мисси… из-за ее безупречности мне всегда было некомфортно, когда мы находились рядом. Я ощущала давление и вину, что не была так хороша, как старшая сестра. Словно окружающий мир изо дня в день твердил, будто я должна стремиться стать похожей на нее. Стать такой же идеальной. Но сама Мисси была непреклонна в том, что никто ей и в подметки не годится, тем более я — неуклюжая, грубоватая и обособленная младшая сестра.
Мама и Мисси сидели на барных стульях у кухонного островка друг напротив друга, держась за руку и хихикая. Я застыла в проеме, наблюдая за трогательной сценой.
Черт.
Мисси и вправду очень красивая. Настоящая куколка. Длинные белокурые волосы рассыпались крупными локонами по ее прямой спине и точеным плечам. На ней было красивое платье нежно-розового оттенка с атласной лентой на талии, завязанной в пышный бант.
— Софи, дорогая!
Мама перестала любоваться совершенной старшей дочерью и обнаружила мое присутствие. Она привстала из-за стола, чтобы встретить и обнять меня.
— Привет, мам, — я обвила руками ее плечи, прижимаясь к ней и чувствуя прилив облегчения. В последний раз мы виделись месяц назад, когда я приезжала к родителям в Атланту на День Независимости. — А где папа?
— Он отправился на прогулку с Джорджем.
Ох, я сто лет не видела дядю Джорджа!
— Ты похудела, детка? Все было хорошо во время полета? — мама приобняла меня, украдкой оценивая мой внешний вид. Она заподозрила что-то неладное, но деликатно промолчала об этом.
Я переоделась в аэропорту в хлопковую футболку, другие джинсы и тенниски. Разумеется, мой прикид не сравнится с образцовым нарядом Мисси.
Я натянула широкую улыбку, вспоминая секс с британцем.
— Никогда прежде полет не был таким чудесным.
— Что с твоим лицом, сестренка? Выглядишь ужасно, — без толики сочувствия швырнула в мой адрес Мисси и оглядела меня с ног до головы презрительным взглядом.
Она в своем репертуаре.
— Я чувствую себя великолепно, но спасибо, что заботишься, Мисси. Я крайне тронута.
Мисси обожает разговаривать со мной таким тоном, словно я мерзкое насекомое, ползающее под ее ногами, и по какой-то нелепой промашке вселенной стала частью их семьи.
Я сделала вид, будто не заметила на себе ее испепеляющий взгляд и направилась в сторону, откуда пришла.
— Где здесь ванная?
После того, как я распаковала вещи в своей временной спальне, то немедленно отправилась в душ. Смыв с уставшего тела остатки этого, без преувеличения, сумасшедшего денька, я вернулась в комнату и плюхнулась на огромную двуспальную кровать. С балкона открывался несравнимый ни с чем прежде потрясающий вид на чистый пляж с белоснежным песком и бескрайнее море.
Может, когда все лягут спать, мне устроить ночное плавание?
Я уже отвыкла от ужинов в кругу семьи. Но нисколько не тосковала по прежним временам, так как нередко мы с сестрой вступали в спор за обеденным столом.
Я чувствовала, сегодня придется освежить память и повторить старую-добрую традицию поцапаться за трапезой.
— Как дела в клинике? — с притворным интересом спросила Мисси.
Я не в первый раз поразилась ошеломляющей проницательности сестры. В ее голове словно встроен радар на то, как безошибочно нанести по мне уничтожающий удар.
Вилка, которую я держала в пальцах, повисла в сантиметре над отбивной.
— Меня уволили.
Я произнесла это непринужденным голосом, уповая на то, что мама настолько увлеклась хлопотами над другой дочерью, делая для нее салат, состоящий на девяносто девять процентов из зелени, что попросту пропустит мимо ушей эту ошеломительную новость.
Она стояла к нам с сестрой спиной, чуть склонившись над столешницей и помешивая в белой миске ужин для Мисси. Вдруг с грохотом выпустив из рук посуду, мама молниеносно развернулась в нашу сторону. Ее взгляд, наполненный неописуемым ужасом, вонзился в меня.
Я поежилась.
Да начнется же представление.
— Софи! — трагично воскликнула она.
Я быстро закатила глаза и проявила неожиданную заинтересованность в спагетти, накручивая лапшу на вилку.
— Что натворила на этот раз? — с едкой ухмылкой полюбопытствовала Мисси.
Я стиснула в руке столовый прибор, резко подняв на нее раздраженный взор.
— Переспала с клиентом.
— Что-о-о? — протянула мама, вытягивая смешно рот в букве «О» и положив руку на сердце.
Мисси выглядела удовлетворенной тем, что задала верный провокационный вопрос, и я честно на него ответила.
Изначально я планировала немного изменить историю своего увольнения, но… к дьяволу.
— Это же было без насилия? — Мисси действительно произнесла это.
Я округлила глаза.