Глава 43
Лорен Мьюз закинула ноги на стол и решила позвонить вдове Макса Дэрроу.
В Неваде сейчас три или четыре часа ночи – Лорен никак не могла запомнить, сколько составляет временная разница с этим штатом, – но то, что там сейчас на два-три часа меньше, точно. Впрочем, женщина, мужа которой недавно убили, вряд ли крепко спит.
Лорен набрала номер. Включился автоответчик. Мужской голос произнес: «Макс и Герти не могут вам сейчас ответить. Мы на рыбалке. Оставьте сообщение после звукового сигнала».
Этот голос из могилы заставил Лорен призадуматься. Макс Дэрроу, полицейский в отставке, был человеческим существом. Порой ты почему-то забываешь об этом. Цепляешься за детали, пытаешься сложить фрагменты головоломки. А жизнь человека проходит мимо, как-то о ней не задумываешься. Герти придется переписать это послание на автоответчике. И они с Максом уже никогда не смогут удить рыбу вместе. Вроде бы мелочи, но именно из них складываются жизнь, борьба, разлетевшийся в прах мир этой женщины.
Лорен оставила сообщение, номер своего мобильника и повесила трубку.
– Привет. Над чем трудитесь?
Адам Йетс, шеф ФБР из Лас-Вегаса. После совещания у Джоан Терстон он приехал вместе с ней в офис окружного прокурора. Лорен подняла голову:
– Несколько моментов в нашем деле кажутся мне странными.
– А именно?
Она рассказала ему о разговоре с Сингл Шейкер. Йетс взял стул от соседнего стола, подтащил поближе, сел. И все это время не сводил с Лорен глаз. Он был одним из тех парней. Мнил себя мастером зрительного контакта.
Лорен закончила, и Йетс нахмурился:
– Не вижу, как в эту данную схему вписывается ваш Хантер.
– Скоро его задержат. Тогда и узнаем.
Йетс кивнул, по-прежнему глядя ей в глаза.
– Что? – спросила Лорен.
– Это дело, – тихо промолвил Йетс. – Оно имеет для меня очень большое значение.
– Почему?
– У вас дети есть?
– Нет.
– Замужем?
– Нет.
– Вы лесбиянка?
– Господи, Йетс!
Он вскинул руки:
– Прошу прощения. Глупо с моей стороны.
– Зачем вы задали все эти вопросы?
– У вас нет детей. Тогда, наверное, вы не поймете.
– Вы серьезно?
Йетс снова вскинул руки:
– Не поймите меня превратно. Я уверен, вы очень хороший человек…
– Большое вам спасибо.
– Но дело в том… Короче, когда у человека есть дети, это меняет многое.
– Сделайте мне одолжение, Йетс. Не вешайте больше на уши всю эту лапшу о том, что дети способны изменить наше мировоззрение. Я уже достаточно наслушалась этой ерунды от некоторых своих друзей и сослуживцев.
– Я не о том. – Он сделал паузу. – Вообще-то лично я убежден, что из одиноких людей выходят лучшие копы. Вы можете целиком сосредоточиться на деле и…
– К слову о деле! – перебила его Лорен. Взяла со стола несколько бумаг и сделала вид, будто внимательно их изучает.
– Позвольте задать вам еще один вопрос, Мьюз.
Она молча ждала.
– Когда вы просыпаетесь по утрам, о ком прежде всего думаете?
– Простите?
– Ну ладно. Представьте. Утро. Вы открываете глаза. Встаете с постели. Кто тот человек, о ком вы думаете?
– Почему бы вам самому не сказать, кем он должен быть?
– Не сочтите оскорблением, но признайтесь – этот человек вы. Ничего плохого в том нет. Вы думаете о себе. Это нормально. Все одинокие люди таковы. Вы просыпаетесь и начинаете думать о своих планах на день. Нет, конечно, вы можете заботиться о престарелом родителе или ком-нибудь еще. Но когда у вас есть ребенок, вы перестаете быть персоной номер один. Есть человек более важный, чем вы. И это меняет ваше мировоззрение. Во всяком случае, должно поменять. Вы думаете о том, как защитить и обслужить своего ребенка. Когда у вас есть семья…
– Послушайте, может, хватит? – не выдержала Лорен.
Впервые за время разговора Адам Йетс отвел взгляд.
– У меня сын, Сэм. Ему четырнадцать. В три года он заболел менингитом. Мы думали, он умрет. Сэм лежал в больнице, в слишком большой для него постели. Казалось, того и гляди, поглотит. А я… я сидел рядом и наблюдал за тем, как ему становится хуже.
Он умолк и глубоко вздохнул. Лорен ждала продолжения.
– Часа через два я поднял Сэма с этой постели. Постоянно держал его на руках. Я не спал. Ни разу не опустил его на постель. Просто держал на руках, и все. Жена говорила, это длилось целых три дня. Сам я не помню. Просто мне тогда казалось, что если буду крепко-крепко держать Сэма, не сводить с него глаз, тогда смерть отступит. Не сможет отобрать его у меня.
– И все же не понимаю, при чем тут это, – мягко заметила Лорен.
– А при том, – сказал он уже нормальным тоном. И снова уставился ей прямо в глаза. Темные суженные зрачки походили на булавочные головки. – Они угрожали моей семье.
Йетс поднес руку к лицу, затем медленно опустил, будто не понимая, куда ее деть.
– Когда я только начал заниматься этим делом, – продолжил он, – они установили наблюдение за моей женой и детьми.
Лорен открыла рот, но говорить ничего не стала.
На столе зазвонил телефон. Лорен сняла трубку.
– Мы его упустили, – сказал Лэнс Баннер.
– Что?
– Девчонка, которая живет с ними, Кайра, начала орать и… Короче, мы нашли там только его жену. Она утверждает, что сама приехала на машине, без него. И понятия не имеет, где муж.
– Врет.
– Да.
– Везите ее сюда.
– Она отказывается.
– Что?
– У нас на нее ничего нет.
– Но она важный свидетель в деле об убийстве.
– Качает права. Мол, мы должны арестовать ее официально или отпустить.
Заверещал ее мобильник. Лорен покосилась на экранчик с определителем. Из дома Макса Дэрроу.
– Ладно, я перезвоню! – бросила она Лэнсу, повесила трубку и взяла мобильник. – Инспектор Мьюз.
– Это Герти Дэрроу. Вы оставили мне сообщение?
В ее голосе Лорен уловила всхлипы.
– Искренне соболезную вашей утрате, миссис Дэрроу.
– Спасибо.
– Сожалею, что пришлось побеспокоить вас в столь трудное время, однако я вынуждена задать вам несколько вопросов.
– Понимаю.
– Благодарю вас, – сказала Лорен и схватила со стола авторучку. – Вам известно, миссис Дэрроу, с какой целью ваш муж поехал в Ньюарк?
– Нет. Мне он сказал, что хочет навестить друга во Флориде. Порыбачить там вместе.
– Ясно. Он ведь вышел на пенсию?
– Да.
– Но, может, он все-таки продолжал работать над чем-нибудь?
– Какое отношение имеет это к убийству?
– Обычный вопрос…
– Послушайте, инспектор Мьюз. – Теперь в голосе женщины звучали нотки раздражения. – Мой муж был офицером полиции, это вам известно. Никогда не поверю, что вы звоните мне в столь поздний час, чтобы задавать рутинные вопросы.
– Просто я стараюсь найти мотив, – промолвила Лорен.
– Мотив?
– Да.
– Но… тот, другой офицер звонил мне раньше. Инспектор Уайн…
– Да. Он работает в нашем отделе.
– Он сказал, что Макса нашли в машине, – она осеклась, затем продолжила: – со спущенными брюками.
Лорен закрыла глаза. Значит, Уайн уже сообщил ей. И она все поняла. В нынешнем обществе полной открытости вдов уже больше не щадят.
– Миссис Дэрроу…
– Да?
– Лично я считаю, это подстава. Так было задумано с самого начала. И никакой проститутки не было и в помине. Думаю, вашего мужа убили по совсем иной причине. Вероятно, это связано с каким-либо старым делом, которое он вел. Поэтому и спрашиваю вас: может, он на кого-нибудь работал?
Возникла пауза, потом миссис Дэрроу произнесла:
– Эта девушка…
– Что?
– Так я и знала! Так и знала!
– Объясните, миссис Дэрроу!
– Макс никогда не говорил со мной о делах. Ничего этого в дом не нес, все оставалось на работе. А вскоре вышел на пенсию. И у нее не было причин обращаться к нему.
– У кого?
– Имени ее не знаю. Молоденькая. Лет двадцать, не более.