Теперь пассажиры смотрели на девочку.
Она оглянулась, сжавшись от их испытующих взглядов.
— Что происходит? — спросил водитель.
Роби сказал:
— Этот тип напал на девушку. Она прыснула в него перечным спреем, а поскольку он не отстал, я его вырубил.
— А почему у вас пистолет?
— У меня есть на него разрешение.
В отдалении раздался вой сирен. Не из-за трупов ли в том доме, откуда он только что ушел?
Мужчина на полу пошевелился. Роби поставил ногу ему на спину.
— Лежать, — приказал он и обратился к водителю: — Позвоните лучше в полицию.
Девочка схватила свой рюкзачок и пошла к выходу.
— Вы не можете уйти, мисс, — раскинул руки водитель.
Она вытащила что-то из кармана куртки и показала водителю. Роби, оттуда где он стоял, не видел, что это. Водитель немедленно отступил, явно испуганный. Какая-то женщина вскрикнула.
Роби связал мужчине за спиной руки с коленями его же собственным ремнем, тем самым совершенно обездвижив его. Потом пошел за девочкой и нагнал ее уже в конце улицы.
— Что ты ему показала? — спросил он. Она протянула ему гранату. — Она же пластмассовая, — не моргнув глазом сказал Роби.
— Ну, он, кажется, этого не понял. — Голос ее оказался ниже, чем он ожидал. Она продолжала идти.
— Почему этот тип хотел тебя убить?
Она ускорила шаг и скользнула в узкую щель между двумя припаркованными машинами. Роби — за ней. Она побежала. Он схватил ее за руку.
— Эй, я с тобой разговариваю.
Он не услышал ответа. Раздался взрыв, их обоих свалило с ног.
Роби первый пришел в себя. Он не знал, сколько времени был в отключке — вряд ли долго. Полиции не было, только он и автобус, которого тоже больше не было. Он посмотрел на пылающий металлический скелет. Наверняка в живых никого не осталось.
В столь поздний час этот район округа Колумбия был пустынен. Жилья здесь не было. Только бездомные бродили здесь, только они могли видеть, что случилось. Роби увидел, как один старик в рваных джинсах и рубашке, почерневшей от грязи, выбрался на тротуар из своего домика, сделанного из картонных коробок и пластиковых мусорных пакетов, посмотрел на костер, некогда бывший автобусом с пассажирами, и буркнул сквозь гнилые зубы: «Черт, есть у кого что-нибудь вкусное поджарить?»
Роби медленно поднялся на ноги, поискал глазами девочку. Она лежала рядом с припаркованным «Сатурном». Роби пощупал ей пульс и выдохнул с облегчением. Через минуту она открыла глаза. В руке она по-прежнему сжимала гранату.
— А настоящую ты оставила в автобусе?
Она с трудом села, посмотрела на остатки автобуса. Роби ждал какой-то реакции, но она ничего не сказала.
— Кто-то очень хотел тебя убить, — сказал он. — Почему?
Она встала на ноги, взяла рюкзак, потом посмотрела на Роби.
— Где ваш пистолет? — спросила она.
Вопрос застал его врасплох. Он не знал. Он заглянул под машины. Там была решетка ливневой канализации — возможно, пистолет упал туда, когда взрывная волна свалила его с ног. Она наблюдала за ним.
— На вашем месте я бы его нашла. Он вам понадобится.
— Почему? — спросил он.
— Потому что вас видели со мной.
Сирены становились все громче. Машины полиции и скорой помощи приближались. Бездомный старик плясал вокруг костра и визжал, что хочет «зефирчика».
— А почему это имеет такое значение? — спросил Роби.
Она посмотрела на остатки автобуса.
— Что? Вы же не дурак.
Роби еще поискал пистолет и подошел к ней.
— Тебе надо обратиться в полицию. Там тебя защитят.
— Да уж.
— Думаешь, не смогут?
— На вашем месте я бы ушла отсюда.
— В автобусе живых не осталось, некому рассказать копам, что произошло.
— А что, по-вашему, произошло?
— Больше тридцати человек расстались с жизнью, в том числе и тот тип, что хотел тебя убить.
— Это ваша теория. А доказательства?
И она пошла прочь.
— Знаешь, ты не справишься одна, — сказал Роби. — Тебя мощно подставили, а ты нервничаешь.
Она обернулась.
— Что вы имеете в виду? — В первый раз его слова ее заинтересовали.
— За тобой или шли до самого автобуса, или тебя ждали. То есть или ты занервничала и позволила себя выследить, или тот, кому ты доверяешь, тебя предал. Как ты засекла этого типа в автобусе?
— Отражение в стекле. Смотрю — он сел прямо за мной. А до этого прошел мимо трех свободных рядов. Это заставило меня задуматься, понимаете?