Дэвид Балдаччи
Невиновен
(в сокращении)
Сокращение романов, вошедших в этот том, выполнено Ридерз Дайджест Ассосиэйшн, Инк. по особой договоренности с издателями, авторами и правообладателями. Все персонажи и события, описываемые в романах, вымышленные. Любое совпадение с реальными событиями и людьми — случайность.
Глава 1
Уилл Роби внимательно оглядел каждого пассажира рейса Дублин — Эдинбург и уверенно заключил, что шестнадцать из них — шотландцы, а пятьдесят три — туристы.
Роби не был ни шотландцем, ни туристом.
Полет продолжался сорок семь минут, такси от аэропорта шло еще пятнадцать. Он остановился не в «Балморале», не в «Скотсмене», не в других знаменитых гостиницах старого города, а снял номер на четвертом этаже здания с грязноватым фасадом в девяти минутах ходьбы пешком от центра. И заплатил наличными за одни сутки. Он внес в номер небольшую сумку и сел на кровать. Она заскрипела и опустилась под его тяжестью дюйма на три. Зато дешево.
Роби был на дюйм выше шести футов и весил стабильно сто восемьдесят фунтов. Он обладал компактной мускулатурой, говорившей скорее о быстроте и выносливости, чем о силе как таковой. Когда-то ему сломали нос, потому что он тогда допустил ошибку. Он не стал выправлять свой нос, потому что не хотел забывать о той ошибке. У него были темные волосы, и он стриг их коротко — всего на полдюйма длиннее, чем ежик морского пехотинца. Черты лица резкие, характерные, но он умел сделаться незаметным: он избегал прямого контакта глаза в глаза.
У него были татуировки — на руке и на спине. Одна — в виде большого зуба, белого, грубой фактуры. Вторая — красный разрез, похожий на язык пламени. Татуировки хорошо скрывали старые шрамы, так до конца и не зажившие.
Роби приехал в Шотландию работать. Он работал триста шестьдесят пять дней в году — и половину этого времени был в пути к очередному месту работы.
Он посмотрел на часы. Осталось восемь часов.
Через несколько часов он проснулся, заказал себе легкий перекус, попил воды из крана. Вышел из своего номера и пошел вверх по Принсес-стрит, а потом к Эдинбургскому замку и, забравшись на самый верх, стал всматриваться в сумрак шотландской столицы. Роби потянулся — так, что косточки хрустнули. Завтра ему исполнится сорок. Но до завтра надо еще дожить…
Он ушел от замка, свернул в боковую улочку. Прошел мимо рекламы экскурсии с привидениями «Подземный Эдинбург» — только взрослые, после наступления полной темноты. Он вспоминал каждый шаг, каждый поворот, каждое движение, которое предстоит сделать. Чтобы выжить.
Каждый раз приходилось надеяться, что этого достаточно.
Скоро он прошел мимо мужчины, который чуть кивнул ему. Едва заметный наклон головы, ничего больше. Мужчина прошел мимо, а Роби вошел в дверь, из которой тот вышел, закрыл ее за собой и двинулся вперед. Его туфли на резиновых подошвах беззвучно касались каменного пола. Пройдя немного, он увидел справа дверь. Вошел. На гвозде висел монашеский плащ. Он надел плащ, накинул капюшон. Были там и другие вещи, все нужные. Перчатки. Очки ночного видения. Магнитофон. Пистолет «глок» с глушителем. Нож.
Он стал ждать, каждые пять минут глядя на часы. Его часы шли абсолютно синхронно с часами другого человека.
Он открыл другую дверь, дошел до решетки в полу, поднял ее и скользнул вниз по железным поручням, вбитым в камень. Бесшумно коснулся пола и стал считать шаги. Он был в подземельях Эдинбурга, там, куда водили экскурсии, и в том числе «с привидениями». Мощные очки позволяли ему ясно видеть в темноте, и он быстро шел по каменно-кирпичным туннелям.
Он снова посмотрел на часы. Осталось десять минут. Он замедлил шаг, чтобы прийти за несколько секунд до условленного времени.
Он услышал их раньше, чем увидел. Пятеро, не считая экскурсовода. Сам и свита. Они должны быть вооружены. Они должны быть настороже. Свите следовало бы подумать о том, что это идеальное место для засады.
Глупо было Самому сюда спускаться. Приманка, видимо, была уж очень сладкая. Такая сладкая, что просто чушь собачья.
Роби повернул в последний раз. До него донесся голос экскурсовода, замогильным голосом декламирующего заученный текст.
Группа направлялась к повороту направо. Туда же пошел и Роби, но с противоположной стороны. Время было рассчитано так точно, что для ошибки просто не оставалось места.
Роби считал шаги. Он знал, что это же делает экскурсовод. Они измерили даже длину шага друг друга, чтобы совпасть, как в танце. Через семь секунд экскурсовод, такого же роста и сложения, как Роби, и в точно таком же плаще, держась буквально в пяти шагах от своей группы, свернул в боковой проход. У него был фонарик — это единственное, чего Роби не мог продублировать. Обе руки у него должны быть свободны. Экскурсовод повернул налево и исчез в проходе, вырубленном в камне, который вел в другое помещение с собственным выходом.
Роби повернулся спиной к группе мужчин, которые через мгновение тоже обогнули угол, и включил магнитофон, закрепленный у него на поясе. Раздался замогильный голос экскурсовода, продолжая рассказ, прерванный перед поворотом.
Роби не любил ни к кому стоять спиной, но иного пути не было. Иначе они увидят, что он не экскурсовод, что говорит не он, что на нем очки. Голос бубнил. Роби пошел вперед.
Они пошли следом. Он слышал их дыхание. Чувствовал их запахи. Пот, одеколон, чеснок, что они ели за ужином.
Ну, посмотрим, как оно пойдет.
Роби повернулся. Мощный удар ножом свалил с ног первого. Второму Роби выстрелил в лицо. Остальным следовало отреагировать, но они не были настоящими профессионалами. Они нападали на слабых и необученных, Роби к таковым не принадлежал. Их осталось трое, но только двое могли быть опасны.
Роби метнул нож, и он вонзился в грудь третьего. Четвертый стал стрелять, Роби уклонился, укрывшись за третьим, как за щитом. Пуля ударила в каменную стену. Четвертый отчаянно палил очередями, опустошая свой магазин. Пули рикошетили от твердого камня.
Роби упал на пол и выстрелил один раз: в лоб четвертому. Теперь остался только пятый. Из-за этого пятого Роби и прилетел в Эдинбург. Остальные просто были при нем.
У пятого не было оружия. Он не видел в оружии надобности, он был выше этого. Без сомнения, сейчас он пересмотрел этот тезис. Он просил. Он молил. Он предлагал денег. Потом, когда дуло пистолета нацелилось на него, он перешел к угрозам.
Роби все это слышал и раньше. Он выстрелил дважды.
Убив этих пятерых, Роби спал спокойно и крепко.
Он проснулся в шесть, позавтракал в кафе за углом. Пешком дошел до вокзала Уэверли и сел на поезд до Лондона. Через четыре часа приехал туда и взял такси до Хитроу. После полудня взлетел на «Боинге-777» «Бритиш эруэйз» и приземлился через семь часов в аэропорте Даллеса. В Шотландии было облачно и холодно. В Виргинии — жарко и сухо.
У здания аэропорта его ждала машина, черный джип с правительственными номерами. Он сел в нее, сняв с сиденья «Вашингтон пост», и не сказал водителю ничего. Тот сам знал, куда ехать.
Телефон Роби завибрировал. Он посмотрел на экран. Одно только слово: «Поздравляю».
«Поздравляю» — неподходящее слово, подумал он. «Спасибо» — тоже было бы неправильно. Он не знал, каким словом подобает реагировать на убийство пяти человек.
Он подъехал к зданию за Чейн-Бридж-роуд, в северной Виргинии. Не было ни отчета, ни «разбора полетов». Тем более записей. Если вдруг начнется расследование, никто не сможет обнаружить никаких записей, ибо их нет.
Но если дело пойдет плохо, у Роби не будет официального прикрытия.
Он прошел в офис, которым иногда пользовался. Хотя было поздно, люди здесь еще работали. Они не заговаривали с Роби. Он знал, что они понятия не имеют, чем он занимается, но в то же время понимают, что взаимодействовать с ним не следует. Он сел за стол, отослал несколько имейлов и уставился в окно, которое, собственно, не было окном. Это был просто ящик, имитирующий свет солнца. Потому что настоящее окно является отверстием, сквозь которое можно проникнуть.