Крайне существенна проблема ведомственной принадлежности экспертов. Сейчас они все в МВД и все – оперативный уполномоченный, следователь и эксперты – подчиняются одному руководителю. Данная связка ставит под сомнение объективность экспертных исследований, и предпосылок считать эти сомнения необоснованными все меньше.
Уровень потребления наркотиков в стране должен снижаться не с помощью одних уголовно-правовых методов. Это в первую очередь проблема здравоохранения, социальная проблема.
Чтобы карать, нужны тюрьмы. Чтобы помогать преодолеть зависимость и бороться за человека – лечебные и реабилитационные центры. В колониях Россия недостатка не испытывает. Государственных реабилитационных центров же в стране всего четыре. Помощи нет. Есть только наказание.
Марьяна Торочешникова, журналист «Радио Свобода»: «Почти каждый четвертый российский заключенный сидит именно за наркотики. На одном из недавних заседаний Совета по правам человека при президенте России первый заместитель директора ФСИН Анатолий Рудый предложил ввести для наркоманов замещающую терапию, что уменьшит число наркозависимых в местах лишения свободы. Россия исключила для своих граждан, подверженных наркозависимости, возможность получать заместительную терапию. Подобный метод лечения используется более чем в 70 странах мира, в число которых входит и Украина. Поэтому после аннексии Россией Крыма в 2014 г. около 800 наркозависимых остались перед выбором – уехать на материковую Украину или пройти детоксикацию в российских реабилитационных центрах. По данным ООН, после этого от 80 до 100 человек скончались в результате суицида или передозировки, хотя российские власти заявили, что из бывших пациентов заместительной терапии в Крыму скончались семеро, и по другим причинам» [2].
По сведениям адвоката Михаила Голиченко, к настоящему времени заявителей в ЕСПЧ по вопросам отказа государства от заместительной терапии – четверо, и все они считают, что этим отказом затронуты права людей, живущих с хронической зависимостью от опиоидов. Они заявляют о нарушениях трех фундаментальных статей Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Это нарушение права на защиту от пыток, права на уважение частной жизни и права на свободу от дискриминации. В 2014 г. ЕСПЧ коммуницировал жалобу. Российская Федерация ответила на нее несколькими аргументами. Первый – риски, связанные с заместительной терапией: якобы метадон и бупренорфин будут уходить на черный рынок. Другие риски – наркотизация страны, рост смертности, заболеваемости инфекционными заболеваниями, преступности, коррупции в системе здравоохранения, «разрушение потенциала страны, формирование терпимости к наркотикам, дестабилизация наркоситуации в России, дискредитация антинаркотической политики» [3].
Зависимость в отсутствие терапии – страшное зло.
Но страшнее другое. Настоящее зло в том, что осудить по наркотическим статьям можно любого.
Обыденное зло
Мы автоматически произносим «подкинули» или «подбросили», когда слышим, что человек задержан и избит полицейскими, а вменяют ему хранение или сбыт наркотиков. Привыкли к такому. В прессе и социальных сетях масса инструкций: как вести себя при задержании и досмотре, как спасаться, чтобы не стать очередной жертвой произвола силовиков.
Инструкции могут работать, а могут быть бесполезными – важно не это, а тот факт, что они вообще стали нужны. На руководства такого рода появился социальный запрос, причиной чему стала критичность количества фейковых уголовных дел, очевидных своей искусственностью. Бывает, высокие руководители хмурятся и даже стучат по столу, но ни признание наличия проблемы, ни обещания ее решить, ввести системы контроля и ответственности ситуации не меняют. Бог оперативной работы – статистика, и именно ей в жертву чаще всего приносятся судьбы, а порой и жизни. Есть еще важнейший фактор – корысть. Устранение человека путем лишения его свободы заманчиво своей простотой и доступностью, спрос на это будет всегда, пока есть люди, споры между ними и тюрьма.
В исправительных колониях России сейчас содержится чуть более 550 000 человек. Из них по статьям, связанным с наркотиками, отбывает наказание около 138 000. Это – статистика Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН), и она крайне сомнительна. Дело в том, что ФСИН учитывает осужденных в качестве отбывающих наказание за наркотические преступления только в тех случаях, когда эти преступления основные, то есть указаны первыми в приговоре. Если человек осужден, к примеру, за кражу и хранение наркотиков, он в показателях ФСИН указан как отбывающий наказание за кражу.