– А-А! Это из фольклора Советской армии.
Максим вспомнил, как они, маршируя по плацу орали:
«Росси-я. Родимая моя.
Родны-е. Березки-тополя.
Как дорога ты для солдата.
Родная русская земля!»
Правда, грузины и узбеки, чеканя шаг, горланили:
«Как задолбала ты солдата, родная русская земля».
Их не было слышно в общем крике, но их самих это очень веселило.
– Кстати, а куда мы идем?
– Вон видишь высокие дома? Туда. Надо добраться до следующей атаки.
– Что, будут еще стрелять? – забеспокоилась Рита.
– Обязательно! – пообещал Макс, – Но даже если нет, нужно действовать, принимая в расчет худший вариант. Командир убит! – закричал он.
Рита дернулась, но, глядя на смеющегося Максима, успокоилась.
– Там пересидим до вечера. Ночью не стреляют, авиации боятся. Хорошо, что я как раз книжки поменял. Ты что любишь читать?
– Ну-у, вообще-то, лучше фильмы. Или хороший детектив...
Максим поднял ее руку, стал напротив и внимательно посмотрел в черные глаза. Затем постучал костяшкой согнутого пальца по ее лбу.
– Звук нехороший. Сплошной Гарри Поттер. Хм-м. Да-а-а. Киндзабуро Оэ исключается, Андрей Платонов тоже... Что же тебе дать?.. А-А!.. Отлично! Кена Кизи читала?
– Н-е-ет.
– Фильм был, правда старый, «Полет над гнездом кукушки», смотрела?
Рита не отвечала, поджав губы. Макс понял, что она готова заплакать.
– Тебе понравится. Отличная вещь. Хорошо, что сдать забыл. Я с Кизи не согласен, но написано здорово. Потом поговорим об этом.
Она успокоилась, Максим снова оперся об нее.
Вокруг было спокойно, птички чирикали, как будто ничего и не было. Рите было тяжело тащить Максима, но оставалось уже недалеко.
– Но зачем высотное здание, ведь скорее в него попадет ракета? – спросила она.
– Чем выше здание, тем глубже подвал.
– И?
Максим озабоченно посмотрел на девушку, не понимающую таких простых вещей. Он поднял палец и глубокомысленно изрек:
– Это тебе не четырехмерные матрицы упрощать, тут жизненная мудрость нужна. Чем глубже подвал, тем толще крысы, а я голоден...
– И-И-И-Х-С, – заверещала Рита, выскальзывая из подмышки мужчины и с отвращением махая руками.
Потеряв опору, Максим зашатался, но, ударив шваброй, восстановил равновесие. Глядя на Риту, он хохотал как ненормальный.
«Как давно я так не смеялся. И над чем? Над глупой восемнадцатилетней девушкой?» – Максим знал, от чего так хорошо смеяться над ней и с ней.
Рита быстро вернулась и взвалила на себя его руку.
– Ну, ты... ты... ненормальный! И как же ты их будешь ловить? Скорее они тебя съедят.
– А я их подманю, у меня дудочка есть.
Рита погладила его окровавленную руку, и они зашагали дальше...
21
Мальчик лет четырнадцати бежал к ним.
– Вы говорите по-русски? – задыхаясь, с надеждой спросил он.
– Нет. – Максим был серьезен. – Ни слова.
Девушка прыснула.
– Но... но как же вы меня понимаете? – растерялся парень.
– Интуитивно.
Рита засмеялась.
– Понимаем, понимаем, чем мы можем тебе помочь?
– Да я тут, видите ли, – он перевел дух, – приехал я, в общем, к тете в гости из Москвы, а тут... а там... потерялся я, хорошо русских нашел, а то не знаю, куда и идти...
– Адрес есть? – Максим говорил твердо, пристально глядя пареньку в глаза. Мальчик успокоился, видимо, решив, что если есть еще люди, которые знают, что делать, то мир еще не рухнул окончательно.
– Вот, – парень протянул Максиму скомканный листок.
– Ерушалаим 24.
– Ой, сосед! – Обрадовалась Рита. – А я – 32. Это здесь, недалеко.
– Вот и отлично, – сказал Макс потухшим голосом. – Вместе и доберетесь.
– Максим, Максим! – Рита дергала его за руку и просительно смотрела снизу вверх. – Максим...
– Все хорошо, Ритуш, только идите так, чтобы в любую секунду знать, куда бежать, если завоет. Любой подъезд подойдет.
– Понимаешь... Мои родители уехали в Иерусалим на три дня, я же дома одна умру от страха...
– А что ты предлагаешь? – Макс догадывался, но еще не верил.
– А можно я с тобой, ну хоть на два дня, ну, пожалуйста!
– Смотри, дорогая, человек я холостой, квартира у меня однокомнатная...
– Я на диване посплю, ведь у тебя есть диван?
– Диван-то есть. Ладно, но на нем буду спать я.
– Пожалуйста! Я на диване. А вдруг мне будет страшно...
– Так! – Максим свирепо нахмурил брови, изо всех сил борясь с душившим его смехом. – Теудат зеут! (Удостоверение личности!)
Рита с готовностью протянула мужчине синюю книжку.
– Восемнадцать мне, восемнадцать...
– Ну, ты даешь, Рита Вайншток, – проговорил он, глядя на фотографию девочки с черными косичками. – Ну, ты даешь...