— И… раз.
В тот же момент Спин как-то странно икнул, его корни задрожали и подобрались для стремительного полета. Но Лирна вцепилась в него и напевала только одно слово:
— Друзья! Друзья! Друзья!
Постепенно болар успокоился, но все равно старался спрятаться за девушкой. Грюхун же остался совершенно неподвижным, лишь громко зацокал, вероятно пустив в ход свой язык. Девушка немного растерянно взглянула на протектора, поясняя:
— Мне всегда казалось, что так они смеются…
На продолжительное время воцарилась тишина, и лишь потом Хлеби протянул:
— Чудеса-аа… Кто бы мог подумать о таком? Неужели никто раньше не додумался провести подобный эксперимент? Ведь это же так просто! И этот… даже ума не приложу, как назвать старого пня? Похоже, он действительно у них шаманом подвизается. И этот… шаман действительно источает из себя какую-то трудноразличимую даже мне ауру страха, переживания, отчаяния и… хм!.. некоего злорадства и веселости! Неужели он действительно смеялся? А более молодой сородич до того ему не верил? Мда! Даже не знаю, что теперь делать.
— А как ты их различаешь? — Кремон решил не предаваться бесполезным в данной ситуации размышлениям, а выведать более конкретные детали. — По корням, что ли?
— Нет, конечно. Хотя и там имеется масса различий. Ну, не бойся, Спин, дай мы тебя погладим! Это же друзья! Нам надо поговорить! Вот так, повернись чуть. Молодец! — Девушка одной рукой придерживала летающее растение за розоватый корень, а другой поглаживала десятисантиметровый обод, идущий по всей окружности шара.
Обод тоже был совершенно зеленого цвета, только из твердой и прочной древесины и являлся как бы основным каркасом для всех органов болара, разделяя заодно растение на две полусферы. Но если верхняя скрывалась под густой порослью перекрученных и вьющихся травинок, то нижняя полусфера служила вместилищем метровых, а то и более, корней. Корни, в свою очередь, прикрывались в сложенном состоянии неким подобием растягивающейся шторки, которая полностью затягивала нижнюю часть болара во время полета. Особенно быстрого полета.
И вот сейчас Лирна обратила внимание своих спутников именно на древесный обод.
— Видите! Здесь есть определенный рисунок. Хаотичный, сложный и непонятный. Словно разводы на плохо помытом окне. Но самое уникальное, что болары могут менять этот рисунок по своему желанию. И когда Спин со мной здоровается, то всегда создает вот такой орнамент.
Девушка негромко щелкнула пальцами, и через пару секунд по ободу побежала легкая рябь, а потом текстура рисунка сменилась на почти ровные обозначения квадратов. Болар застыл на месте и даже дал погладить обод обоим Эль-Митоланам.
А хуторянка продолжала хвастаться своим другом:
— Он даже может говорить два слова. Вернее, даже больше, но вам их будет трудно понять. А вот мое и его имя он произносит превосходно. Вот, послушайте. — Лирна тоже погладила болара по ободу и четко спросила: — Ты кто?
Ответ прозвучал, словно слитый одновременно с открывшейся скрипучей дверью:
— Спи-ин.
Девушка поощрительно засмеялась и спросила:
— А я кто?
— Ли-ирна.
Голос, если его можно было так назвать, казался немного странным, но оба имени звучали четко и ясно. И спутать или не понять сказанное было невозможно.
— От этого Спина исходят три волны, — полуприкрыв веки, стал говорить Хлеби. — Страх и… хм!.. Торжество!.. Гордость!.. Даже восторг…
— И как вы думаете, наставник, — с бесхитростным простодушием спросил Кремон, — могут подобные эмоции исходить от неразумного и бесчувственного растения?
Старший Эль-Митолан уже двумя руками ощупывал и поглаживал корни, обод и даже, очень осторожно, покров верхней сферы. Долго ощупывал. А все остальные затаили дыхание и не издавали ни звука, видимо тоже проникнувшись важностью момента и боясь нарушить мыслительную деятельность очень важного, авторитетного и сильного колдуна. Даже болары замерли, словно неживые. Наконец Хлеби тяжело вздохнул и, не прекращая поглаживаний обода, произнес:
— Я думаю… Гм… Думаю, что с твоим, Кремон, появлением, на мою голову свалилась целая лавина проблем. Но больше всего я опасаюсь, что основной камнепад — еще только впереди!
Глава 18
Полнорецкий лес
По возвращении в замок Хлеби сразу отдал распоряжение срочно позвать к нему всех деятелей управы, которые командовали в поселке в отсутствие еще не вернувшегося из Лиода старосты Берки. Еще в дороге главный протектор Агвана поделился со своим учеником решением срочно начать постройку сразу двух зданий в районе Паласиевого луга. И возможности для этого были. В первую очередь из-за начавшей стекаться в поселок рабочей силы. Фактически сразу же после праздника десятки строителей из близлежащих районов, да и не только, потянулись в управу с прошениями принять их на работу. Большинство принимали, и уже на следующий день они отправлялись на глиняные карьеры. Там невиданными до сей поры темпами возводились новые, более совершенные печи обжига, и в ближайшие недели ожидалось увеличение выпуска кирпича и черепицы почти втрое. Остальных размещали на постой в свободных комнатах управы и тех домах, где согласились принять временных постояльцев. Всех, даже еще не работающих специалистов ставили на довольствие, а наиболее ценным и авторитетным профессионалам сразу же начисляли денежное жалованье. Ведь многие из них хотели как можно быстрее перевезти в Агван и свои семьи. А так как более глобальные планы по строительству оздоровительного центра и первых домов городского типа находились пока в стадии привязки к местности, то накопившийся людской потенциал желательно было использовать до того, как он застоится от безделья.