— Вы католичка? — Хуанита в ответ кивнула. Люсинда протянула ей четки.
— Поклянитесь, — произнесла она, — что вы никогда не сообщите моему мужу то, что я вам сейчас скажу.
Мгновение Хуанита колебалась, но потом взяла четки в руки.
— Клянусь! — мрачно проговорила она. — Я клянусь!
Люсинда опять села.
— Тайна заключается в том, — начала она тихо, — что мой муж потерял почти все свои деньги!
Она услышала, как у Хуаниты перехватило дыхание от удивления, и продолжала:
— Конечно, если ваше чувство к его светлости настолько глубоко, как вы говорите, именно для вас изменение его положения не будет иметь значения. Теперь у него нет возможности давать вам столько денег, покупать лошадей, драгоценности, но ваша нежность и любовь выше всех этих пустяков. Вы останетесь его любовницей, и он сможет рассчитывать на вашу помощь и поддержку в трудное для него время.
— Когда это происходить? — спросила Хуанита.
— Мы только что узнали, — ответила Люсинда, — что его поверенный, которому мой муж полностью доверял, сбежал, похитив большую часть его состояния. Но никто не должен знать — было бы глупо, как вы понимаете, дать понять кредиторам, что им еще долго придется ждать своих денег.
— Да, да, это я понимать, — сказала Хуанита.
— Вы можете себе представить, в каком отчаянии его светлость, — продолжала Люсинда, — но он не хочет, чтобы о его несчастье стало известно. И только ваша столь искренне проявленная преданность позволила мне открыть вам секрет.
— Это есть правда? — спросила Хуанита. — Мне говорить, что его светлость очень богат — один из самый богатый джентльмен в Англия.
— Так и было, — со вздохом ответила Люсинда, — всего несколько недель назад. Теперь на него обрушилось это бедствие.
— Это есть беда» — согласилась Хуанита, — очень большой беда.
Ее тон изменился. Она резко встала и бросила взгляд на каминные часы.
— Скоро мне ходить в «Ковент-Гарден», — сказала она. — Но сначала я сделать что-то. Я писать письмо, да!
— Надеюсь, не моему мужу? — быстро спросила Люсинда. — Помните, что вы мне обещали.
— Нет, нет, не мой лорд. Джентльмену, который пригласить меня на ужин. Очень приятный джентльмен, очень богатый. Я ему еще не давать ответ.
А теперь я ему говорить «да», мы будем ужин, вы понимать?
— Понимаю, — ответила Люсинда.
— Это не значить, что я больше не любить мой лорд, — продолжала Хуанита, — я его любить очень сильно, но женщина должна позаботиться о себе, вы понимать?
— Понимаю, — опять ответила Люсинда.
— Я думать, мой лорд очень счастливый иметь такой очаровательный и элегантный жена, — улыбнулась Хуанита. — И вы очень счастливый тоже, что он — как говорить по-английски — такой неотразимый. Я его любил очень сильно.
Люсинда заметила, что последние слова Хуанита произнесла в прошедшем времени. Люсинда с улыбкой протянула руку.
— Желаю вам счастья, сеньорита, — сказала она. — Надеюсь, что в один прекрасный день я увижу вас в театре.
— Дайте мне знать, когда вы приходить в «Ковент-Гарден», — сказала танцовщица, — и я буду танцевать очень хороший, очень лучший, только для вас, да?
— Я буду очень рада, — ответила Люсинда.
Танцовщица открыла дверь:
— Я был бы рад говорить: «Передавать привет мой лорд», но я знать, что вы не говорить ему о наш встреча.
— Нет, он не должен об этом знать, — искренне ответила Люсинда.
— Никогда не рассказывать ему, я обещать, — сказала Хуанита. — Но вы быть добрый к нему, потому что он такой неотразимый. Вы любить его?
Несмотря на столь откровенный разговор, Люсинда колебалась, прежде чем ответить. И неожиданно для самой себя она внезапно произнесла:
— Да… я люблю его.
Глава 9
— Я люблю его!
Идя по залитым солнцем улицам, Люсинда непрестанно повторяла про себя эти слова:
— ..Я люблю его!
В цокании копыт по мостовой, в стуке колес проезжавших мимо экипажей, казалось, слышались те же слова: «Я люблю его!.. Я люблю его!»
Невозможно было поверить, что вопрос какой-то танцовщицы приведет Люсинду к пониманию того, что с ней происходило все это время.
«Должно быть, — думала Люсинда, — я полюбила его с первого взгляда — того дерзкого франта в лихо заломленной шляпе, кричавшего на нас с Натом из своего высокого фаэтона и прогонявшего нас с занятого места».
В тот момент она решила, что ненавидит его!
В темно-зеленом пальто со множеством пелерин, исключительно изысканном галстуке, восседая в фаэтоне, запряженном парой великолепных лошадей, он показался ей существом из другого мира.
— Как он смеет! — жаловалась она Нату.
И все же в глубине души она восхищалась его непреклонностью, позволяющей ему, невзирая на окружающих, добиваться всего, чего он хотел.
Сейчас она могла сказать, что, предлагая выйти за него замуж вместо Эстер, она едва ли приносила себя в жертву. С одной стороны, ей было жаль отца, но в то же время она не переставала задавать себе вопрос: пошла ли бы она с той же готовностью на брак с кем-либо другим?
Люсинде хотелось вновь увидеть того высокомерного незнакомца, еще раз заглянуть в его красивое разгневанное лицо. В тот момент она, конечно же, не понимала, что это любовь, и только сейчас она поняла, что с ней происходит.
Ее любовь, размышляла Люсинда, не похожа на сентиментальную привязанность Эстер к этому вялому и бесхарактерному Колину. Ее любовь не была подобна дружескому общению между Джо и остальными членами семьи Ната. Сердце подсказывало ей, что любовь — это буря, огонь, вихрь, который подхватит ее и принесет к радости и наслаждению, а может быть, и к страху. В своих девичьих мечтах она всегда видела Мужчину — и теперь она рядом с ним!
Остановившись на секунду на углу Беркли-стрит, Люсинда прикрыла руками глаза. Трудно было поверить, что ее сердце отдано полностью и безвозвратно.
И все же она знала — именно так и случилось. Теперь можно объяснить ее нетерпение, с которым она ждала возвращения лорда Меридана из имения, понятно, что придавало ей сил вынести боль и муку, когда с нее, как со змеи, сдирали загорелую кожу, почему она безропотно терпела многочасовые примерки у мадам Бертен, в то время как портнихи подгоняли по ней платья.
Все это было сделано не ради успеха в обществе, не из страха выглядеть просто и непривлекательно.
Причиной всему, как ни трудно было признать, было желание понравиться своему мужу.
Она вспомнила выражение крайнего изумления, когда в экстравагантной женщине в парке он узнал свою жену и как в его взгляде проскользнуло что-то похожее на восхищение, когда она вошла в комнату в вечернем туалете и сообщила ему, что приглашена на обед в Кларенс-хауз.
«Как же мне добиться его любви?» — спрашивала она себя.
Слава богу, он, по крайней мере, помнил о ее существовании. Нужно быть благодарной и за самую малость. А сегодня ей к тому же удалось избавиться от одной из его любовниц.
Сердце Люсинды забилось чаще при мысли, что она совершила ошибку. Ведь ее столь рискованный шаг был вызван сильнейшим любопытством и настоятельной потребностью узнать, что представляет собой женщина, сумевшая вызвать интерес, а может, даже завоевать сердце такого деятельного человека, как лорд Меридан. Обманув Хуаниту, вынудив ее отказаться от лорда Меридана, Люсинда не была уверена, что многого достигла.
Главной опасностью оставалась леди Деверо, только она занимала все мысли лорда Меридана. Люсинда поняла это в день свадьбы. Лорд Меридан и леди Деверо стояли рядом, Себастьян задержал взгляд на ее нежном, покрытом тонким румянцем лице. Люсинда почувствовала, что его приветствие было чуть-чуть более выразительным, чуть более утонченным, когда обращено оно было к леди Деверо.
«Я ненавижу ее!» — подумала Люсинда. Внезапно не испытанная ранее сильнейшая боль схватила сердце, и Люсинда едва смогла прошептать: