Что касается отношений Россия – ЕС в целом, то здесь воздействие экономической взаимозависимости на внешнеполитическую сферу проявляется несколько шире. С одной стороны, накопленный объем взаимодействия в экономике так же, как и на двустороннем межгосударственном уровне, содействует сохранению в их отношениях общей парадигмы сотрудничества и партнерства, несмотря на наличие у сторон большого и все возрастающего числа политических, геополитических и экономических противоречий, прежде всего в энергетике и на пространстве бывшего СССР. С другой стороны, превышающая 50% доля ЕС во внешнеторговом обороте России и его подавляющая доля в иностранных инвестициях в российскую экономику в последние несколько лет стали политическим инструментом в руках Комиссии и Совета ЕС по оказанию на Россию серьезного политико-дипломатического давления, нацеленного на трансформацию в выгодном для Евросоюза направлении не только российской внешней политики, но и внутрироссийского законодательства. В еще более жесткой форме данный политический инструмент используется ЕС в отношениях с Норвегией и Швейцарией, которые находятся в еще большей экономической зависимости от Европейского Союза.
Между тем со своей стороны Россия также стремится превратить реальность экономической взаимозависимости с ЕС в действенный инструмент политического воздействия на него, прежде всего в той сфере, в которой зависимость Евросоюза от России носит наибольший и действительно взаимный характер, – в энергетической. В этом смысл так называемой энергетический дипломатии России в отношении ЕС. Отталкиваясь от взаимозависимости в сфере энергетики, Москва стремится утвердить в отношениях с ЕС выгодные ей принципы и модальности, в том числе в области торговли и регулирования энергопотоков, а также пытается стимулировать Евросоюз содействовать России в оказании давления на страны постсоветского пространства, прежде всего Украины.
Зависимость внешней политики современного государства от внутриэкономического развития, конъюнктурного состояния национальной экономики и благополучия населения также является на сегодняшний день всеобщепризнанным и хорошо изученным фактом. Данная зависимость стала появляться в конце XIX и особенно в начале XX в. по мере одновременного развития как минимум трех тенденций.
Во-первых, межгосударственные войны в определенной степени становились «войнами экономик» и успех в них определялся ресурсным, мобилизационным и инновационным потенциалами того или иного государства, т.е. экономическими факторами. Первой действительно экономической войной стала Первая мировая война, которая была проиграна Германской империей не из-за поражений на фронте, которых, по сути, не было, а из-за внутриэкономического истощения. То же произошло и во Вторую мировую войну.
Во-вторых, постепенно происходило «политическое пробуждение» населения и, как следствие, демократизация внутриполитических процессов все большего числа стран. Укреплялись и расширялись права и свободы человека и гражданина, причем как политические, так и экономические. Обеспечение экономического благополучия населения (хотя бы относительного) стало во второй половине XX в. главной задачей политического руководства все большего числа стран, в том числе и коммунистических, где данная задача по крайней мере формально провозглашалась. Деятельность государственного аппарата (разумеется, со многими нюансами и оговорками) стала подчиняться задаче обеспечения экономического развития и повышения жизненного уровня населения. Соответственно, внешняя политика как часть общей деятельности государства и часть государственной политики должна была это также учитывать и подчиняться данной общегосударственной цели.
В этих условиях внешняя политика должна, как минимум, не препятствовать внутриэкономическому развитию государств и повышению благосостояния населения, а как максимум, создавать для этого внешние условия, стать одним из факторов внутриэкономического развития. Именно это и произошло. Официальные внешнеполитические концепции, стратегии и доктрины подавляющего большинства стран мира (а в ряде случаев и законодательные акты, регулирующие деятельность внешнеполитических ведомств) содержат положения о том, что главная (или одна из главных) целей внешней политики – создавать благоприятные внешние условия для устойчивого внутриэкономического развития. Так, в утвержденной Президентом РФ Д.А. Медведевым 12 июля 2008 г. Концепции внешней политики Российской Федерации второй важнейшей целью российской внешней политики провозглашено «создание благоприятных внешних условий для модернизации России, перевода ее экономики на инновационный путь развития, повышения уровня жизни населения, консолидации общества, укрепления основ конституционного строя, правового государства и демократических институтов, реализации прав и свобод человека и, как следствие, обеспечение конкурентоспособности страны в глобализирующемся мире» [25] . Иными словами, внутриэкономические задачи внешней политики по степени приоритетности идут сразу после обеспечения безопасности и территориальной целостности государства.