Потравив себя еще немного за резкие высказывания, приняла твердое решение загладить вину или хотя бы сбавить накал страстей, смягчая драконов.
Мне с ними еще шесть дней жить! Не хотелось бы оказаться запертой наедине с теми, кто тебя ненавидит. К тому же зуд любопытства бегал под кожей, подсказывая мне, что если я действительно неправа, то обязана узнать, в чем именно!
Поэтому, уговорив себя, что делаю все в целях чисто эгоистических, я направилась к шкафу, где для меня были заготовлены наряды.
Как я и думала.
Набитый доверху тряпками шкаф пестрил разноцветными платьями, костюмчиками и прочей белибердой. Некоторые… экземпляры и одеждой-то назвать было сложно. Веревочки с маленькими кусочками ткани… Так себе наряд.
Выбрав более-менее симпатичное, без откровенной эротики, я приняла ванну и переоделась. Причесав волосы, позволила кудряшкам свободно виться в разные стороны, спустилась в зал и принялась ждать.
Драконов не было долго.
За время их отсутствия я успела несколько раз передумать, два раза переодеться обратно в свою одежду, придумать стратегию, разрушить ее до основания, перебрать зарисовки и записать список вопросов, которые непременно им задам.
И когда, наконец, щелкнула ручка двери, я вскочила на ноги, за секунду растеряв всю свою решимость.
— Ханнари? — удивленно спросил Тайрос, замерев в пороге с тканевым мешком в руках, из которого торчала морковная ботва. — Ты… ты отлично выглядишь.
— Спасибо, — вновь ощутив жар под кожей, я только опустила глаза на секунду, прогоняя ощущение голодного взгляда, пробежавшего по телу от макушки до пят.
— О-о-о…
Киррас, вошедший вторым, тоже остановился, не осмеливаясь шагнуть внутрь, и только удивленно хлопнул глазами с белесыми ресницами, прижав к груди такой же продуктовый набор.
— Это… в честь чего? — все-таки собрался он, шумно сглотнув.
— Я вызываю вас на откровенный разговор, — заявила я храбро, вздернув подбородок. — Ради сохранения невраждебного климата в этом доме.
— Радикально, — прохрипел Тайрос и неожиданно замурлыкал, судя по взгляду, засмущавшись. — Ты очень привлекательна, — пояснил он. — Мне нравится то, что я вижу. Сильно.
— Тогда прошу за стол переговоров, — указав рукой на единственный предмет мебели, с которого можно было есть в этом доме, я поспешила занять место в самом дальнем углу. — Присаживайтесь, не стойте.
— Даже не знаю, бояться мне или радоваться, — продолжая пребывать в ступоре, Киррас отставил свой мешок с продуктами прямо на пол и уверенной походкой прошагал ко мне.
Опустившись на ковер, он развел колени в стороны, прижимая их к ковру, и внимательно посмотрел на чайничек, который я заранее разогрела на нагревательной руне в кухне.
Тайрос не пожелал оставаться в стороне и повторил маневр собрата, присоединяясь к беседе.
— Итак, у меня есть несколько вопросов, от ответа на которые зависит наш дальнейший разговор, — начала я, вынимая из-под пояса длинной юбки сложенный в несколько раз листок из блокнота. — Если мне покажется, что вы со мной откровенны, я тоже не стану лгать. Но если учую ложь, прекращу эту встречу без сожалений. Вас устраивает?
— Допустим, — потянувшись к чайничку, лунный наполнил чашки и пододвинул их к каждому из нас.
— Вопрос первый или, скорее, утверждение: утром я погорячилась, не разобравшись в ситуации, за что прошу прошения.
— Принимается, — синхронно кивнули мужчины, позволяя мне продолжить, и дав понять, что можно было и не извиняться — они все уже забыли.
— Вопрос второй: то, что вы сказали, правда?
Переглянувшись, драконы заметно нахмурились, видимо, принимая решение, стоит ли ставить меня в курс дела или лучше оставить все как есть. Но что-то перевесило в мою пользу; продолжая выглядеть суровым, Тайрос сказал:
— Ханнари, дай нам слово: то, что ты сейчас услышишь, останется в стенах этого дома.
— Клянусь, — закрепив все воздушной руной, начертанной пальцами в воздухе, я согласно кивнула, приготовившись слушать.
Глава 10
— Правда. Насыщение — это не развлечение и не прихоть. Мы нуждаемся в огне так сильно, что порой прекращаем осознавать, где реальность, а где бред, имея все шансы сгореть в собственном безумии.
— Раз в год — это минимум, когда мы должны прикоснуться к огню, чтобы банально не свихнуться, — дополнил Киррас. — Это… сложно описать, но чувство такое, будто бы что-то темное и голодное сжирает тебя изнутри.
— Каждой дракон ищет ту, кто станет греть огнем постоянно, но у стихии свои условия, и чувство должно быть взаимным, или костер затухнет, не оставив даже искр после себя.
— То есть вы ищете свою избранную? Так, вроде, правильнее будет сказать, — предположила я и, судя по кивкам, попала в точку. — Это так сложно, что для этого приходиться нас воровать?
— Сложнее, чем ты думаешь, — невесело хмыкнув, лунный сделал щедрый глоток и дополнил. — У нас и так непростой характер, а в период насыщения мы и вовсе иногда похожи на безумцев. Как твой «серый слизень», к примеру. Или превращаемся в похотливых грубиянов, которых рвать глотки всем, кто посягнет на их огонь.
— Поэтому и приняли закон о правилах последних дней тепла, обезопасив носительниц огня от нас и не позволяя нам самим сойти с ума, вынудив действовать в строго отведенные сроки. Так что воровать, как ты выражаешься, — наша необходимость, в период которой мы от жадности порой ведем себя отвратительно или странно.
— Кто захочется остаться с такими, как мы? — завершил Тайрос, и оба дракона понуро опустили головы. — Вы наша слабость, Ханнари. Слабость и спасение в одном лице.
— Я вас услышала.
Не став больше задевать больную тему, я прочистила горло, переходя к следующему вопросу.
— Что вам нужно, чтобы насытиться огнем?
— Близость, в идеале, — озвучил очевидное Тайрос.
— А помимо? Есть какие-то другие методы?
— Контакт, огонечек. Любой контакт. Объятия, прикосновения… Другими словами, все, что делает тебя ближе. Но все это должно быть добровольным, иначе не имеет смысла.
Главный закон насыщения, о котором уже упоминал Тайрос.
Единственное, что защищало носителей огня от насилия и порабощения. Единственное, что гарантировало безопасность и позволило мне четырежды выйти сухой из воды.
Каждый дракон подчинялся этому правилу безукоризненно.
— Тогда переходим к четвертому вопросу.
— Слушаем.
— Какие последствия от вашей близости для носителя огня?
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Киррас. — Физическое самочувствие или моральное?
— И то, и то, — не стала мелочиться я.
— Ханнари, — мужчина лишь по-доброму улыбнулся. — Дракон не может сделать огню ничего плохого. Для нас сродни гибели причинить вам вред. А про мораль… тут другой вопрос.
— Уточни.
— Вас не тянет к нам так же сильно. Никогда. Так что нанести моральную травму… м-м-м… сближением попросту нельзя. Притяжение или есть, или его нет. И если оно есть, то от нас не зависит вовсе. В таком случае это и есть то самое, единственное.
На секунду я задумалась, пытаясь понять, чувствую ли что-то необычное в отношении этих двоих, не считая желания залезть в их головы? Да, мне было приятно в некоторые моменты нашего общения, но и только. Правда же?
— Ханнари? Ты долго молчишь. Мы волнуемся.
— Пятый вопрос. Последний.
Напряжение в комнате повисло тяжелым паром, словно чайник перекипел, и вся вода испарилась, поднявшись к потолку и забиваясь в легкие.
— Как вы смотрите на то, чтобы поиграть в добровольность?
— Это ты о чем? — удивился Киррас.
— Мы с вами договоримся, что эта неделя будет такой, как вы захотите. Без близости! — уточнила я, и интерес на мужских лицах немного померк. — Я буду идти на контакт, отвечать вам взаимностью и перестану брыкаться. Только до конца теплых дней, а после мы расстанемся и благополучно об этом забудем.