Я увидел, как Бен и моя Элла обнялись, и тут кое-что привлекло мое внимание: вопросительный и удивленный взгляд Шона. Он не знал, что они знакомы. Значит, она ему ничего не сказала.
Я пристально смотрел на нее, но она нарочно избегала моего взгляда. Я знал ее достаточно хорошо, чтобы это понять.
Однако я не мог отвести от нее глаз, не мог сделать хоть что-то, чтобы скрыть свой шок, свою ярость, когда ее голос заставил лопнуть окруживший меня пузырь.
Ох черт. Ее голос.
— Привет, — сказала она Кайлу и Сэму.
Но не мне. Она меня игнорировала, это точно.
— Я не знал, что вы знакомы, — произнес этот гаденыш, глядя на Бена.
Надо же было, чтобы из всех женщин Манхэттена ты положил глаз именно на мою.
А Элла знает, что он мой кузен?
Конечно же да. Она вела себя уверенно и, казалось, ничуть не удивилась, увидев меня.
Шон.
Этот гнусный мудище Шон Скотт.
Ярость мало-помалу брала верх над удивлением. Я начинал осознавать, чтó происходит перед глазами. И ничего не мог сделать, чтобы это остановить.
Ситуация ускользала из-под контроля.
Она от меня ускользала.
Я провожал их глазами до самого особняка, даже когда кузены повернулись ко мне.
— Ей-богу, кто первый откроет пасть, тот отправится к Рику поздравлять его с днем рождения, — яростно бросил я. — И заодно предупредить, что Шон очень скоро к нему присоединится.
Мне хотелось убивать, глядя на Шона рядом с ней. Я не был уверен, что сумею сдержаться.
Как они встретились? Почему она с ним? Блин, что между ними было?
Когда Элла исчезла из поля зрения, я взглянул на Бена, но по его лицу было ясно, что он удивлен ее появлением не меньше моего.
— Эш!
Я опустил веки. Голос Киары совсем не успокаивал. И тут я широко распахнул глаза.
Киара… Ну конечно!
— Иди сюда, — холодно приказал я.
Она подошла, хихикнув над побледневшим Беном. Я оттащил ее подальше от входа в особняк, не в силах скрыть, что меня потряхивает. Бешенство скручивало внутренности. Я должен все узнать.
Я сейчас взорвусь к чертям собачьим.
Киара точно была в курсе. Она вроде совсем не удивилась, увидев Эллу.
Эта паршивка Киара… Еще бы!
— Ты знала, — заключил я, уничтожая ее взглядом.
В ответ она отвела глаза. Я клокотал, сжимая кулаки. Еще бы она не знала, мерзавка!
— И давно?
Киара насупилась. Я повторил более резко:
— ДАВНО, КИАРА? И КАК?
Я не знал, что думать. Мне нужны ответы, иначе меня сейчас хватит удар.
Шон и Элла.
Этот паскудный Шон и моя Элла.
— До прошлой недели я ничего не знала, — залепетала она тихо. — И она тоже ничего не знала, пока он ее не пригласил…
У меня не получалось собраться с мыслями. Здравый смысл покинул мозг, которым теперь рулили токсичная ревность и собственнический инстинкт. Я уже готов был развернуться и броситься в особняк, но меня твердо удержала рука Киары.
— Эш… остановись! Ты прекрасно понимаешь, что так ты ему покажешь, насколько она для тебя важна!
Ее слова остановили мой порыв. Она права. Она охренеть как права.
Если Шон узнает, что я влюбился в нее, он из кожи вон вылезет, чтобы ее завоевать. Он хитрый и любит побеждать. Точно так же, как и я.
Это наше нездоровое соперничество было врожденным. Шон стал единственным и неповторимым главой «Компании Скотт Холдинг». Он тяготился нашим родством, потому что отучился в престижном университете. Пока этот господин терпеливо выжидал, когда его назначат руководителем «легальной» части семейного бизнеса, я каждый день терял частицу человечности в сетевых разборках.
Мы были ровесниками. Оба руководили делами сети, но по разным направлениям. Я не был создан для таблоидов и международных переговоров. Зато умел убивать людей просто за то, что они не так на меня посмотрели. А он не был создан для кровавых разборок моего мира, там его бы прикончили через пару минут.
Но кое-что общее у нас было, а именно дух соперничества. Особенно если кто-то покушался на то, что мы считали своим.
А Элла — моя.
Мой ангел принадлежит мне. И только мне. Другими словами, ему запрещено быть с ней.
Во всех смыслах.
Зарычав, я грубо высвободился из хватки Киары. Срань господня.
Шумно дыша, я запустил руку в волосы. Голова шла кругом. Мало того что на нее претендует другой, что само по себе невыносимо, так это еще и Шон! Еще немного, и я расчленю гаденыша прямо на глазах у его отца.
К тому же, черт возьми, она на меня даже не взглянула, будто я пустое место. Будто меня вообще нет.