И что за прекрасное дерево это было! Ствол будто из золотистого камня выточен, пышная крона густо усыпанна белым цветом, а среди лепестков проглядывают нежно-розовые плоды. Великой удачей считалось повязать на ветку плодородной красавицы ленточку, загадать желание… Однако на этом милости богини не закончились, и Лада подняла из земли чистую, будто хрусталь, реку. В ее водах плавали дивные рыбы. И никогда жители Свар-града не знали нужды ни в питье, ни в еде…
Но теперь Чудь сделалась темнее сажи. Кожу ест, ткань, даже железо портит! Больше не искупаешься в ней, а уж пить совсем нельзя.
И все равно жители не хотели уходить из отравленного места.
Все ждали чего-то…
А чего?
Уже четвертую сотню лет люди не живут, а выживают. И конца края этому не видно.
— У-у-у! — вторил ее мыслям сдавленный вой. — Гр-р-р! — перешел в яростное рычание.
Забава так и похолодела.
Лютоволк!
Но откуда он здесь?
Девушки, сидевшие под толстым стволом иссохшего древа, тоже встрепенулись.
— Никак стражники опять потешиться решили? Айда глянем!
Вскочив на ноги, красавицы припустили к изгороди. И Забава вслед за ними.
Лучше бы на месте сидела…
— Мамочки! — заскулила, едва лишь удалось заглянуть поверх бревен.
В нескольких саженях от них, скованный цепями и в окружении стражи, стоял могучий зверь.
Темно-серая шерсть свалялась, на широких лапах проглядывало мясо — след от хлыста и кандалов, горло сдавленно сразу пятью удавками.
Но даже так мужчины едва держали пленника.
— Крепче захвати!
— Тварь лесная! Рычит!
— Убить его.
— Нельзя. Князь не велел.
— Еще бы волчиху сюда… Ах, ушла скотина…
По обрывкам речей Забава поняла, что Властимиру зачем-то понадобился лютоволк. Зверь и в самом деле попался в ловушку. Но лишь потому, что спасал свою женщину! Стражники смеялись и называли лютоволка глупцом. А Забаве плакать хотелось.
Разве ж это дело — так изгаляться над беспомощным? Он же раненый, где милосердие?!
И вдруг зверь повернул морду в ее сторону.
Дух перехватило!
Забава вжалась между кованными прутьями изгороди.
Бедный, бедный! Сколько тревоги в звериных глазах, сколько обречённости. И в то же время решительности дорого продать свою жизнь. Нет, не покорится могучий зверь ни князю, ни Сварогу. Примет смерть.
Лютоволк зарычал, обнажая белоснежные клыки. Да много ли с замотанной пастью сделать можно?
— Прости, — шепнула Забава, молитвенно складывая руки. — Я… я ничем не могу помочь.
— Что ты там бормочешь, блаженная? — крикнула ей одна из девушек.
И тут же завизжали от страха — лютоволк рванул в сторону, сбивая с ног сразу нескольких стражей. Началась кутерьма, в воздух взвились хлысты.
Забава отвернулась, украдкой вытирая слезы.
Жаль зверя!
А девицы громко кричали, подбадривая мужчин. Так гадко!
Понурив голову, Забава поплелась обратно к своему огородику.
А там уж ни ножа нет, ни корзинки с лопаткой. Утащили!
Совершенно без сил, она уселась там, где стояла. Зря оставила без присмотра! От Ирьи взбучка будет… Но про это думалось как-то лениво, совсем без страха.
Перед внутренним взором все ещё полыхал огонь желтых звериных глаз.
Забава понимала, что встреться она в лесу с лютоволком, тот бы ее не помиловал. И все рано ничего не могла поделать с чувствами. А где-то его волчица дожидается… может, с волчатами.
Забава вздохнула.
Оглядевшись, увидела, что девицы смотрят в ее сторону. Ждут, что искать пропажу станет. Но такого удовольствия доставить им не хотелось.
Встав, она отправилась обратно в терем.
— Эй, ты куда? — крикнула одна из наложниц.
Однако Забава промолчал. Ей сегодня ещё с Ирьей объясняться.
Стража по-прежнему косилась на нее, но пускала без лишних расспросов. Шепталась только время от времени.
Забава не обращала на это внимания. В ушах все ещё бился тоскливый волчий вой. Будто зверь прощался с кем-то…
Она так задумалась, что едва не налетела на одного из воинов.
Но вместо ругани услышала радостное:
— А, вот ты где!
— Господин Ждан!
— Тихо, не ори, — шикнул, сверкая темными глазами, — давай-ка отойдем.
И за локоть увел ее в сторону гульбища (прим. автора — терраса).
Забава растерялась. Может, случилось что? А Ждан, зацепившись большими пальцами за пояс, принахмурился.
— Князь сокола прислал. Едет обратно. И про тебя выспрашивал.
Ох! Забава чуть не села там, где стояла.