Отказаться нужно!
Упасть на колени и умолять простить сказанную глупость… но неожиданно пришла злость.
Это Властимиру жизни — что игрушки, а она не хотела быть такой! Всегда любила животных, не обижала и старалась помочь. И сейчас не отступит!
Глубоко вздохнув, Забава заставила себя расправить плечи.
— Как прикажешь, князь.
Грозовой взгляд обжег яростью.
Князь встал на ноги и притихший народ тоже повскакивал.
— Сделаем это сейчас! — велел, кивком указывая на двери.
Началась суета. Рядом вдруг оказались Ждан и Ирья.
— Ох, девка-девка…
— Блаженная!
Забава молчала. А что тут скажешь?
В окружении толпы ее вывели из княжьих хором. Властимир уже ждал у ворот. Почему мужчина очутился там быстрее нее, Забава не поняла. Да и не хотела думать.
Взгляд метался по собравшейся толпе. И слуги тут, и блестевшая дорогими одеждами знать. Даже маленькие прислужники явились. Она видела детские фигурки, мелькавшие то на гульбище, то на остром козырьке терема. И только они смотрели с испугом и жалостью. Остальные жаждали кровавой потехи.
Смерив ее тяжелым взглядом, князь махнул рукой.
— Привезти лютоволка!
Не прошло и нескольких мгновений, как послышался шум и лошадиное ржание. Забава знала, что князь держит диких зверей в клетках, которые легко можно поднять на железных прутах и перенести с место на место.
Народ забеспокоился, подался в разные стороны.
А Забава в оцепенении наблюдала, как к воротам княжьих хором подъезжает телега. В сплетенной из толстых прутьев тюрьме находился косматый пленник. И тихо рычал…
Невыносимый жар обмахнул лицо, аж дурно сделалось.
Морда лютоволка оказалась свободна от пут. И лапы со страшными когтями тоже.
Подогнав повозку ближе, возница кинулся отстегивать лошадей. На нее не смотрел, испуганно вжимал голову в плечи всякий раз, когда зверь щелкал зубами.
Наконец, около терема никого не осталось.
Только она и князь.
Властимир стоял поодаль, сложив руки на могучей груди. Злой осенний ветер растрепал темные кудри, хватал ледяными пальцами тяжелый плащ, но мужчина не пытался запахнуть его и будто совсем не замечал холода.
«— Проси милости, — сверкало в его глазах. — И, может, останешься жива…»
— Ну? — чуть изогнул бровь.
И швырнул к нее ногам ключ от клетки.
Мир перед глазами дрогнул, пошел мелкой рябью.
— Забава! — умоляюще крикнул кто-то.
Ирья, кажется. Вот странно, что она переживает. Но вместо того, чтобы отступить, Забава подняла ключ.
Лютоволк зарычал пуще прежнего.
— Глупая! — громыхнуло рядом.
А это Ждан. Хороший он все-таки. Хоть за кустистыми бровями и густой бородой сразу не разобрать доброго выражения лица.
Тяжело вздохнув, Забава шагнула к клетке.
Лютоволк оскалил зубы. Жёлтые звериные глаза неотрывно следили за каждым ее движением.
— Гр-р-р! — рявкнул, вздыбливая шерсть.
И Забава села там, где стояла.
— Боги…
Стон-вздох сорвался с губ и растаял в холодном осеннем воздухе. Зверь насторожил уши. Но клыков не убрал. Белоснежные и огромные, они легко разгрызут кости. А значит смерть будет быстрой.
Руки затряслись пуще прежнего, внутри как будто острые камни набились, а голову сдавили раскаленные обручи.
Закрыть бы глаза и полежать… Но сознание оставалось ясным.
— Послушай… — шепнула тихо-тихо, стараясь чтобы слышал лишь зверь. — Я ведь… Я и сама здесь пленница. Как ты. Будь… милостив. Не губи.
И, призвав на помощь мертвую богиню, потянулась к замку.
В оглушающей тишине громко лязгнул металл. И острые волчьи зубы.
Властимир
До последнего он не верил, что девка решится. Хотел проучить, но чуть сам глупцом себя не выставил. Трусливая Забавушка оказалась с норовом! Не побоялась рискнуть.
А зверь одним прыжком вырвался из клетки и, перемахнув сидевшую на земле наложницу, припустил по улице, только серый хвост мелькнул.
Не тронул лёгкую добычу! Вот диво…
А девица под громкий людской гомон закатила глазки и распласталась на земле.
К ней тут же кинулась Ирья.
— Ой, дура! Ой, блаженная! — запричитала, падая на колени в дорожную пыль. — Вставай, хватит разлеживаться!
И отвесила пощечину, чтобы в чувства привести. Но Забава даже не застонала. А Ирья запричитала пуще прежнего.
— Да она же горит вся! — прижала руку к груди. — Князь милостивый! Пропадает девка!
И Ждан тут как тут.
— Ее бы к лекарю, — прогудел, нахмурившись.