В кармане черной куртки-"аляски" Заплетина лежал пистолет, только вряд ли он понадобится. Разведчик не отличался внушительными габаритами, но легко мог сломать капитану шею. Легко - это физическая сторона дела, но моральная или душевная волновали старшего лейтенанта больше. Он привык исполнять приказы, выполнит и этот, но грязь, накопившаяся в душе за последнее время, пополнится очередной порцией.
- И давно ты догадался, капитан? - спросил Заплетин.
Морщась, Макеев наполнил свою рюмку и выпил.
- Давно. С первых дней.
- Красиво, - ухмыльнулся Запевала. - И об этом ты хотел поговорить со мной - там, у "Пчелы"? Я хорошо помню тот вечер.
Теперь настала очередь Макеева усмехнуться.
- Я не говорить с тобой хотел, а в глаза тебе заглянуть. - Жалкий вид капитана оказался лишь следствием испуга, сейчас в глазах связиста было презрение. - Знаешь, кто ты, старлей? Ты шлюха. Самая последняя шлюха. Раньше я сомневался - разведдела, секреты, ГРУ. А сейчас ты сам подтвердил, что дело не в них. Своим приходом. И я спрашиваю тебя, старлей: приятно, когда тебя имеют бандиты?
Заплетин покачал головой и опустил глаза.
А Макеев переиграл его, в очередной раз потянувшись к бутылке с водкой. Он и взял ее, но только швырнул в окно.
Звон разбитого стекла разнесся по всему панельному дому. Тут же в подъезде, будто ожидая сигнала, хлопнула дверь, раздался чей-то мужской голос. Только Макеев не успел закричать. Разведчик выдернул из-под себя табурет, и деревянная ножка ударила капитана в висок. Это был смертельный удар, ножка стула на ширину ладони вошла хозяину в голову.
Заплетин ударом ноги распахнул раму и, не мешкая ни секунды, прыгнул вниз. Он летел семь метров и приземлился, автоматически согнув ноги в коленях и держа их вместе. Перекатившись через себя, скорее по привычке он покинул военный городок не тем путем, которым появился в нем.
Свою работу Запевала сделал едва ли на четверть. Осталось невыясненным большинство вопросов. И главный - поделился ли капитан своими подозрениями со спецслужбами.
Теперь, наверное, придется задержаться в Коломне, чтобы обратиться с чисто специфическими вопросами к Петровскому или его ассистентке. Выпускник военного училища связи, Виктор Заплетин мог справиться с этой работой. Впрочем, что он будет делать, ему скажут.
Дома Виктора встретили обеспокоенные глаза жены. Время три часа ночи, а она не спала. Он поцеловал ее в щеку, нежно убрал каштановую прядку, упавшую на лоб, и только сейчас заметил у себя кровь на руке - при падении несильно порезался о разбитое стекло.
- Витя, я боюсь за тебя. - Поверх халата на Жене была наброшена кофточка, на ногах длинные шерстяные носки. - Куда ты ходил? Это как-то связано с деньгами?
За полные десять месяцев, что Заплетин провел в Чечне, это был его третий краткосрочный отпуск. Он незаметно появлялся и так же тихо исчезал. Ничего похожего на пышные встречи и проводы других военных. Он разведчик, и этим все сказано. И дважды он привозил крупную сумму в долларах.
Первый раз серьезно и обстоятельно поговорить с ним на эту щекотливую тему не удалось, на все вопросы жены Виктор отшучивался: премиальные. А вот сегодня заявил: "Взяли боевика с крупной суммой денег. - Выразительно помолчав, добавил: - Многие так делают".
"Мог бы сказать об этом и в первый свой отпуск". Такая мысль сразу мелькнула у Жени. Ужаснулась она потом, когда до нее дошел смысл сказанных мужем слов. Его слегка запоздалые откровения Женя поняла по-своему - им нечего скрывать друг от друга; а вот сейчас она бы упала в обморок, если бы узнала, что часом раньше ее муж убил человека - чеченские бандиты не в счет, убил своего же, российского офицера.
- Все хорошо, родная, - Виктор еще раз коснулся губами ее щеки с симпатичной ямочкой. - Все будет хорошо.
Глава 5
На свободу - с чистой совестью
9
Колония УР-43/5, 13 ноября, понедельник
"Все, пора", - решил Сергей и покосился на напарника Сеню Филимонова, которого сносил уже с превеликим трудом. Марковцев разработал красивый план побега. Первая его часть должна была осуществиться именно сегодня. Через несколько часов от цеха в промзоне отправится машина, вывозящая из колонии готовую продукцию: рукавицы и хлопчатобумажные перчатки. Следующий рейс будет только через три дня. А засиживаться за колючей проволокой у Марковцева желания не было. Он чувствовал, что еще немного - и он не сможет управлять собой, нетерпение испортит все дело. А тут важен был тонкий расчет и, главное, выдержка. Любая мелочь могла вылиться в роковую ошибку.
С трудом отодвинув шкаф в дальнем углу, Сергей снял с пола тяжелый металлический лист, которыми была покрыта вся площадь котельной. Ведрами он начал доставать грунт из ямы, которую рыл под полом, и разбрасывал его вокруг здания. Ночь. Никто не мешает. Второй смены в колонии нет, на всех заключенных не хватает работы.
Вчера с Марковцевым произошел несчастный случай: вспыхнула вдруг роба, когда он стоял у печи. Рукав куртки оказался пропитан соляркой, потому и загорелся. Причем именно в тот момент, когда на промзону входили заключенные и пара ментов. Сергей выскочил из котельной, срывая на ходу одежду.
- Марковцев, когда-нибудь ты сгоришь, - выказал себя ясновидцем начальник второго отряда.
Майор подошел ближе и принял участие в тушении рабочей куртки - пару раз топнул сапогом по дымящейся материи. После чего, оглядев перепуганное лицо заключенного и его слегка обожженную руку, отправил Сергея в санчасть.
То было вчера. А сегодня напарник по просьбе Марковцева принес лопату и смотрел, как Сергей наполняет ведра землей. Потом хмыкнул и задал вопрос: "Зачем?" Получил откровенный ответ: "Подкоп делаю. Хочу сдернуть отсюда". Ответ, конечно, для дурака: до забора сто метров, за десять лет не выкопаешь. Но Сене стало интересно, что задумал бывший подполковник.