— Где этот глупый Кот, когда он нужен? — вопросила она и снова погрузилась в рыдания.
***
Собственные всхлипывания заглушали не только противный скрип вентиляции и гулкое капанье протекающей трубы, но и самые отчаянные мысли девушки. Подумала о плохом — всхлипнула и прогнала мысль, чтобы перейти к следующей и начать все сначала. Маринетт настолько погрузилась в процесс самобичевания, что даже не заметила, что так дорогой ее сердцу Адриан Агрест пришел в себя и пытался до нее дозваться. Фантазия рисовала в голове совершенно не радужную картину того, как Агрест обвиняет ее в том, что они оказались здесь вместе, в том, что она не позвала на помощь, не спасла его, и даже в том, что с ним оказалась именно она, а не кто-то другой. Вдруг Адриану не столько противно находиться здесь, сколько находиться здесь с Маринетт (за последние часы полностью убедившей себя в собственной ничтожности). Тикки могла бы объяснить, насколько глупой и абсурдной была подобная мысль, но пятнистой квами здесь не было.
Девушка еще долго могла продолжать пессимистичные размышления, если бы из раздумий ее не вырвал тихий, но такой родной голос:
— Принцесса, слезы тебе не идут.
========== 3. Откровения ==========
Маринетт резко подняла голову и посмотрела в отверстие под потолком. Не обнаружив там знакомого ушастого создания, девушка перевела взгляд на все еще закрытую железную дверь. Опять мимо.
— Я здесь, — раздался смешок прямо под боком. Только сейчас Дюпен-Чен поняла, что говорил не Кот Нуар, а пришедший в себя одноклассник. Маринетт даже не заметила, когда он очнулся и перевернулся на спину.
— А… Ад… Адриан, доброе утро, — пролепетала Маринетт и, осознав смысл сказанного, хлопнула себя ладонью по лбу.
— Я бы не сказал, что совсем уж доброе, но спасибо, — увидев в глазах Агреста привычную доброту, а не ожидаемое осуждение, девушка расплылась в блаженной улыбке. — Ты как? — обеспокоенно спросил парень.
— Бла… Благодаря тебе уже лучше, — ответила Маринетт, стирая дорожки от слез с лица. И лучше бы Агресту подумать, что щеки покраснели не от смущения, а от усилий, с которыми девушка их терла. — В смысле, ты пришел в себя и мы теперь вдвоем… То есть мы и раньше были здесь вдвоем… Я хотела сказать, что хорошо не то, что мы вдвоем, а что я и ты… Ну… Боже, что я несу?!
— Узнаю обычную Маринетт, — по интонации Адриана девушка поняла, что видеть рядом с собой «обычную Маринетт» ему приятнее, чем «всхлипывающую». Может, не все так плохо в этой ситуации? Может, это испытание, посланное им судьбой, чтобы проверить крепость чувств, а наградой будет счастливое совместное будущее с тремя детьми и хомячком? Очередное «может» в фантазии Маринетт развеялось следующей фразой Агреста: — Я уж боялся, что тебя акума захватит.
На девушку словно вылили ушат холодной воды. Одной единственной фразой Адриан невольно вернул Маринетт с небес мечтаний в глубины страхов. Сразу же вспомнились потерянные серьги и все самые мрачные предположения о последствиях пропажи Талисмана.
— Хор… Хорошо, что все обошлось, — дрожащим голосом прошептала Мари. Она почувствовала, что слезы снова готовы политься из глаз, только дай им команду или еще одну, даже самую крохотную грустную мысль.
— А с другой стороны, — к сожалению, Адриан не заметил изменения состояния собеседницы, — если бы ты акуманизировалась, то Ледибаг быстрее бы нас нашла.
О том, что Ледибаг не могла их спасти, Маринетт знала, как никто другой. Шаткая плотина, выстроенная пробуждением Адриана, рухнула под новым, еще более сильным потоком слез. Героиня без суперсил не спасет никого, а ведь люди надеются, ждут. Адриан ждет! Он нуждается в Ледибаг. О, сколько надежды и веры в Божью Коровку можно было увидеть, лишь взглянув на него. Маринетт боялась представить, как исказилось бы лицо Агреста, узнай он, что безупречная и бесстрашная Леди сейчас сидит рядом с ним и сама жаждет спасения.
Боялась представить, но делала это. И еще сильнее оплакивала свою участь.
Громкий, отчаянный, полный боли и сожаления всхлип вырвался из груди Дюпен-Чен и вернул Агреста из царства мечтаний.
Блаженная улыбка сменилась выражением ужаса: Адриан понимал, что именно его слова вызвали новый приступ истерики у одноклассницы, но что именно так задело бедную Маринетт, он не знал. А ведь она здесь и так оказалась из-за него.
Кляня себя самыми отборными ругательствами из арсенала Плагга, Агрест решил, что должен как минимум успокоить девушку и убедить ее (а заодно и себя), что их спасут, как максимум — попытаться выбраться своими силами (все-таки он два года носил звание героя Парижа и надеялся продолжить геройскую деятельность, как только вернет кольцо).
Тело все еще жутко ломило, двигаться до сих пор не хотелось, но ситуация того требовала. Стиснув зубы, Адриан принял сидячее положение и повернулся к Маринетт. Правой, свободной от наручников рукой он притянул девушку к себе, обнял и принялся поглаживать ее по волосам, надеясь успокоить.
— Все будет хорошо, Маринетт, нас спасут, — шептал он. — Вот увидишь, мы выберемся отсюда.
Ощущая горячее дыхание возлюбленного над ухом и чувствуя тепло его тела, Дюпен-Чен постепенно начала приходить в норму. Слез становилось все меньше, всхлипывания звучали реже, а шмыганья и вовсе почти пропали. Наконец, девушка позволила себе полностью расслабиться, прижаться к Адриану и наслаждаться моментом. Ей не лезли в голову безумные мысли ни о счастливом будущем, ни о трагичных последствиях прошлых ошибок. Маринетт наслаждалась теплом и уютом, которых так не хватало последние сутки. Если бы время остановилось на этом моменте, мадемуазель Дюпен-Чен была бы не против.
Адриан заметил, что ему удалось успокоить Маринетт, но не спешил отпускать ее из объятий. Он продолжал гладить ее по голове, пропуская черные пряди сквозь пальцы, и шептать слова утешения. Однако теперь они были адресованы не только Маринетт, но и самому Агресту.
— Мы обязательно выберемся, вот увидишь. Уже завтра будем стоять перед мадам Бюстье и отчитываться за несделанную домашку. Мне предстоит выслушать лекцию Натали о том, что нельзя срывать фотосессии. А еще ты обязательно угостишь меня круассанами из вашей пекарни. Угостишь ведь?
Маринетт утвердительно промычала, и Адриан продолжил:
— Нас обязательно найдут и спасут, стоит чуть-чуть подождать. Главное, не терять надежды и не отчаиваться. Ледибаг найдет нас…
— Кот Нуар, — перебила Мари.
— И Кот Нуар, — вздохнул Адриан. Он не мог сказать, что Кот не придет, не столько из-за боязни раскрыться, сколько из-за желания не лишать подругу надежды.
***
Подростки отстранились друг от друга только тогда, когда услышали скрежет затвора, доносившийся из-за двери. Однако не успевшая зародиться надежда тотчас же исчезла, стоило одному из похитителей зайти в помещение. Широкоплечий амбал, тот самый, который вчера остановил и скрутил разъяренную Маринетт, принес поднос, на котором стояли две порции риса в глубоких одноразовых тарелках, лежали две пластиковые ложки и бутылка воды.
— Чтоб с голоду не сдохли раньше времени, — прокомментировал свои действия он, поставив поднос на пол перед пленниками.
— Кто вы такие? — процедил сквозь зубы Агрест. — И зачем нас похитили?
— А то не догадываешься, — усмехнулся бандит.
— Вы хотите получить за меня выкуп?
— Умный мальчик, — громила развернулся и собрался было уходить, но остановился, услышав следующую фразу Адриана.
— Отпустите хотя бы Маринетт, — дрожащим голосом произнес юноша. — Она ведь вам не нужна.
— Повезет — отпустим вместе с тобой, — вяло ответил амбал. — А будешь плохо себя вести, отправим твою подружку на тот свет раньше времени.
Адриан замолчал. Мало того, что Маринетт оказалась здесь из-за того, что была рядом с ним, так похититель ясно дал понять, что им ничего не стоит убить ее. Неужели Неудача, присущая Черному Коту, разрослась настолько, что стала распространяться и на окружающих Адриана людей?