— Ты и такое можешь? — заметно оживился Агрест.
— Могу, — Маринетт не разделяла его энтузиазма и даже не обращала на него внимания.
— Неужели ты с ней настолько хорошо знакома? — Адриан не верил: неужели ему, наконец, удалось приблизиться к разгадке личности Леди? Если существовала крохотная вероятность, что его одноклассница знает, кто скрывается под маской Ледибаг, он не мог упустить этот шанс. Адриан был готов практически к любому ответу, кроме того, который вскоре прозвучал.
— Я даже ее квами кормлю, — это потом Маринетт будет корить себя за то, что сболтнула лишнее. Сейчас она была слишком уставшей и эмоционально выжатой. Не сказала, что сама и есть Ледибаг — уже хорошо.
— Квами? — переспросил Адриан, решив, что ослышался. Ведь если Маринетт кормила квами Ледибаг, то наверняка видела ее без маски.
— Ага, — вздохнула Мари, вспомнив, что обычный человек не может знать об их существовании. — Квами — это волшебные существа, позволяющие героям становиться героями.
— И ты видела… даже кормила квами Ледибаг? — поспешил уточнить Агрест.
— Не только ее, — все так же сухо ответила девушка. — Квами Нуара мне тоже довелось покормить.
— Ты знакома с Плаггом?!
Восклицание Адриана доказало, что Маринетт все еще способна испытывать хотя бы удивление. Наблюдавшему за диалогом со стороны (которого здесь, естественно, не было) могло показаться, что двое пленников соревнуются в том, кто сильнее округлит от удивления глаза.
— Ты его тоже знаешь? — переварив информацию, спросила Маринетт, хотя ответ ей уже был не нужен: все-таки Адриан сам назвал имя ворчливого квами. — Боже, не удивлюсь, если весь Париж тайно знаком с этим хвостатым недоумком… К тебе он тоже на запах еды в сумку залез?
— А… эм… да, — Адриан смущенно почесал затылок. — Так и было. Значит, и к тебе?
— Было дело, — девушка вспомнила, как однажды принесла в школу круассаны с сырной начинкой, а когда собиралась их съесть, обнаружила в своей сумке черное хвостатое нечто, впоследствии представившееся Плаггом, напарником доблестного героя Парижа Кота Нуара. Ушастый наглец потребовал еще круассанов, назвав их безумно вкусными, а также сообщив, что от наполненности его желудка зависит безопасность как самой Маринетт, так и всего города. Только благодаря тому, что Тикки в это время мирно дремала в кармане пиджака, девушке удалось сохранить тайну личности Ледибаг. А через неделю Тикки и вовсе пришлось завести привычку прятаться постоянно, так как черный квами зачастил к девушке по вечерам (когда его хозяин по всей видимости был занят), чтобы получить свою порцию сырных вкусняшек и ласк. Уж больно хорошо Маринетт чесала ворчливого котенка за ушком, чего парень, носивший маску Кота, делать и не умел, и не хотел.
***
Смеркалось. К размеренному скрипу вентиляции и капанью воды добавилось мирное посапывание Маринетт, задремавшей на коленях у Адриана. Сам же Агрест, прислонившись спиной и затылком к стене, с закрытыми глазами обдумывал недавний разговор о героях.
Закончив обсуждать квами, подростки перешли к обсуждению Ледибаг. Маринетт очевидно не нравилась эта тема, но Адриан настоял. Он желал узнать как можно больше о той, кого так сильно любил, и не мог позволить себе бездействовать, находясь так близко к ценному источнику информации.
Несмотря на то, что Маринетт ясно дала понять, что знала, кто скрывается под маской Божьей Коровки, ее личность она не раскрыла. Однако информация, которой она все-таки поделилась (не без помощи «ментальных клещей») оказалась достаточно ценной. И даже шокирующей.
По словам Маринетт, они с Ледибаг знакомы очень давно и взаимно ненавидят друг друга.
Адриан не мог поверить, что эти две девушки вообще способны испытывать ненависть. Взять ту же Хлою, которую обе недолюбливали, но Ледибаг спасала, а Маринетт даже пообещала утешить. Или Бражника. Однажды Агрест участвовал в коллективном обсуждении злодея под руководством Альи в компании Нино и Маринетт. И если Нино сказал, что Бражник заслуживает смерти, то Маринетт высказалась за то, что сначала нужно узнать мотивы рассыльщика акум, а уже потом судить по справедливости. Примерно ту же мысль не раз озвучивала Леди. Обе девушки были для Адриана образцом сострадания, казалось, они могли понять и посочувствовать любому человеку… И вдруг выяснилось, что между собой они не ладят.
Адриан вспомнил, как Ледибаг отправила его защищать Маринетт, когда на ту напал Злоллюстратор, сославшись на неотложные дела. И как ситуация повторилась, когда спустя полгода Дюпен-Чен ответила отказом очередному ухажеру, вызвав у того приступ акуманизации. Тогда Коту снова пришлось защищать Принцессу одному. А на прошлой неделе ему опять довелось спасать девушку от очередного злодея. Леди явилась лишь спустя два часа, к тому времени Кот разнес «Катаклизмом» клетку, в которую акуманизированный усадил черноволосую красавицу, отобрал зараженный предмет и был готов в любой момент выпустить бабочку (лишь бы появилась та, кто мог ее очищать)! Теперь все это обретало смысл. Донельзя паршивый смысл.
И причины этой ненависти были паршивыми. Маринетт обвиняла героиню в том, что она является фальшивкой, изображающей из себя идеал и купающейся в лучах незаслуженной славы. Леди ничего не стоило влюбить в себя человека («Того же Нуара, в конце-концов!»), своей улыбкой дать ему надежду и тут же растоптать ее, ведь героиня не собиралась никому отвечать взаимностью. Сама же Ледибаг упрекала Маринетт в ничтожности. Грациозная героиня смеялась над неуклюжестью девушки, путающейся в собственных ногах. Храбрая Леди то и дело подталкивала трусливую школьницу признаться в своих чувствах любимому, зная, что Маринетт не сможет этого сделать. Адриан не верил, что Леди была способна на подобное. Но он видел, что Маринетт искренна в своих словах.
Что ж, теперь Адриану предстояло исполнить еще одно обещание: вернуть кольцо, чтобы в облике Нуара услышать версию Ледибаг и помирить девушек.
Погруженный в размышления Адриан почувствовал, что Маринетт проснулась и убрала голову с его колен, но никак на это не отреагировал, даже глаза не стал раскрывать, сделав вид, что сам спит. Ему все еще нужно было время, чтобы в тишине обдумать сложную ситуацию с взаимоотношениями двух дорогих ему девушек: любимой напарницы и близкой подруги (и все равно, что из обычных друзей в близкие Мари перешла только сегодня).
Продолжить думы Агресту помешал неожиданный громкий вскрик. Так кричат только от боли.
========== 4. На свободу (не) с чистой совестью ==========
— Я ф-фильм смот-трела, — принялась объяснять свои действия всхлипывающая Маринетт, — там гов-ворил-лось, что можно ос-своб-бодиться от на-наручников, если выб-бить себ-бе большой палец. Что я и сдел-лала-а-а…
В доказательство своих слов девушка продемонстрировала освободившуюся от наручников правую руку. Сустав был выбит и большой палец безвольно висел.
Схватившись двумя руками за голову (и задев цепью наручников себе по носу), Адриан мог думать только о том, что он совершенно не умеет вправлять суставы. Ну и о том, что пока он — герой Парижа — сидел без дела, погруженный в раздумья на темы, не связанные с побегом, девушка травмировала сама себя, чтобы они могли сбежать.
— Ты. Зачем. Это. Сделала? — акцентируя каждое слово, спросил Адриан.
— Зат-то теп-перь, когд-да дв-верь откро-оетс-ся, м-мы смож-жем сбеж-жать, — здоровой рукой девушка прижала к груди больную.
— Прежде, чем заниматься членовредительством, ты могла бы сказать мне…
— Ты спал, — произнесла Маринетт между всхлипываниями.
Парень пожалел о том, что решил проигнорировать пробуждение подруги. Кто же знал, чем это обернется? Хотя последние сутки и показали, что от тихони Дюпен-Чен можно ожидать чего угодно (надо бы, кстати, выяснить, за что похитители ее прозвали Валькирией), но подобного он и представить не мог.