Иванов, положив руки на пояс и стоя в позе специалиста по окружающему миру и Галактическим Столицам, принялся сравнивать. Он обнаружил, что над головой у него три тусклых карликовых солнца. «Наше солнце и то ярче светит!» – подумал он с упреком. Заметив деревья, шумевшие так, будто угрожая чудным зеленоперым птицам, он подумал: «Хм, у нас и то тополи больше!» Когда же Иванов заметил и другие вещи, которые не сумел опознать из-за недостатка земных аналогий, он возмутился про себя, называя их «дурилами». «А эта дурила тут на черта?» – негодовал он про себя.
– Охохо! – вымолвил он наконец тоном фермера, хозяйски оглядывающего заросший бурьяном огород.
– Простите, не понял, – сказал пришелец.
– Я сказал «охохо».
– О! А мне послышалось: «огого!»
– Нет, я сказал «охохо», – с видом правдоборца ответил Иванов.
– Теперь понятно, – сказал Посланец. – Ну и как вам наша Галактическая Столица?
– Да так, – вяло сказал Иванов, окидывая лениво взглядом специалиста улицу. – Ничего, но многое надо было бы переделать…
– И я так считаю, – небрежно заметил Посланец. – С таким расчетом ее и строили. На мой взгляд, эта Галактическая Столица ничем не отличается от любой другой столицы. Архитектура, как видите (вы, наверное, примерно этого и ожидали), неоклопическая. Типичный административный стиль, лишенный каких-либо эстетических принципов.
– А мне вот те плавающие лестницы нравятся, – показал пальцем Иванов. – Мне б такую одну…
– Практично, – согласился спутник.
– А эти громадные здания… – начал было тоном специалиста Иванов, но его таким же тоном перебил инопланетянин:
– Да, конструктор удачно применил сочетание прямолинейных кривых с исчезнувшими точками. А также использовал временной сдвиг, чтобы внушить трепет. Довольно оригинально. Кстати, видите вон тот убогий квартал? Вам будет приятно узнать, что стиль был содран с архитектуры вашего городка. У нас он носит название «примитивного квазимодернизма»: убогость и пафос – его конек. А эти вспыхивающие огни перед Парящим Супернебоскребом – чистейший постмодернизм, полностью бессмысленная ерунда, имитирующая ерунду. На деле, это даже не Парящий Супернебоскреб, а…
Иванову никак не удавалось охватить всю эту грандиозность взглядом. Он снова потер глаза, потому что ему казалось, что здания как-то изменили свою форму. Причем заметил он это уже в пятый раз. Он все тер глаза, но здания продолжали таять и меняться.
– Архитектурная трансформация, – пояснил инопланетянин. – Сейчас это модно в Галактике. Все меняется, перетекает из одного в другое, расширяется и сжимается. Ничего не остается надолго самим собой…
– Ладно, где там Халя… э-э-э, Приз? – спросил Иванов.
– Сюда, направо, – сказал инопланетный мужик и повел его между архитектурных фантазий к причудливому домику, похожему на ежика, которого гладко выбрили.
– Мы здесь не ерундой страдаем, а делаем стоящие вещи, – продолжал инопланетянин. – Последние исследования показали, что наполненная пустотой пустота производит успокаивающий эффект. Видите этого ежика? На самом деле, ежик без иголок похож на крысу, а этот ежик – тоже без иголок, но похож все же на ежика… Так вот, на самом деле пустоту изобрел я.
– Понятно, – задумчиво протянул Иванов. – У нас такое – на каждом шагу. Не в смысле конкретного здания, а в смысле сути. Мне кажется, тут нет ничего оригинального!
– Как это нет ничего оригинального? – переспросил, быстро моргая, инопланетянин. – Это показывает, как вы мало знаете. Знаете ли вы, что природа вообще не создавала никакой пустоты? Бытие – очевидная вещь, это ясно. И тому, кто не вникал в суть проблемы, может показаться, что если есть бытие, то есть и небытие. Нет и нет! На самом деле нормальной и обыденной является такая формула: бытие есть, небытия нет.
Глаза инопланетянина затуманились. Отрешенным голосом он сказал:
– Но я всегда чувствовал, что тут что-то не так, и пытался найти верный путь. Я крутил и вертел бытие. И так, и сяк. Наличие бытия буквально везде ставило меня в тупик. Бытие тут, бытие там… Некоторое время я экспериментировал с бытием, пытаясь его проткнуть, чтобы сделать в нем дырку небытия. В определенный момент я дошел до того, что бытия нет, что оно – лишь плод моего сознания, но я не считаю это большим достижением. В дальнейшем я даже отбросил эту идею, потому что, понял я, мое сознание – это бытие, а значит и плод моего сознания тоже бытие. Я долго думал по поводу того, рождается ли бытие из сознания или определяет его, но понял, что не в этом суть проблемы, и гениальное открытие лежит где-то в другой плоскости. И в один прекрасный день решение пришло ко мне! В какой-то внезапной вспышке озарения я понял, что такое небытие!