На несколько секунд кукольник Чаннаронг прикрыл свои карие глаза. Вздохнул, поправив длинные шёлковые светлые волосы, доставшиеся ему от матери нездешних земель, и ответил: «Я ждал этого дня. Готов приступить сейчас же».
Не медля более ни секунды, мастер принялся руководить работой. Так, ему прислали молодого телёнка из королевских угодий с лучшей кожей из всех телят и быков, что у них были, а также лучшие китайские шелка, направленные швеями при дворе. Сам же Чаннаронг направился в тот самый драгоценный уголок его комнаты, где хранились написанные им пьесы. Нежно, с чрезмерной аккуратностью, медленно достал он из-под низа стопки несколько обветшалых письмен. Эта пьеса была венцом творения его фантазии. Он писал её одной звёздной ночью, освещаемый лишь лунным светом, сочившимся из образовавшейся расщелины на стене, созданной стихиями. Пьеса его была, конечно, про любовь. Про ту любовь, которую никогда он не испытывал, за которую отдал бы всё: она была чиста, как берег островной воды, самозабвенна, как люди, преданные солнцу, и жертвенна, как мать, что сквозь муки рождения плачет слезами радости при виде малыша.
Настало время отделки кожи молодого телёнка, совсем недавно зарезанного во имя улыбки принцессы. Ловко и тщательно, методично и мастерски обрабатывает Чаннаронг кожу. Всё утро, весь день и весь вечер вырезает он детали главной героини его пьесы – куклы, что сыграет роль той самой возлюбленной. Шлифует поверхность, подрезает детали, вымачивая тем временем материал для создания героя-любовника. Так ответственно и самозабвенно работал мастер, что боги ночного неба решили подарить ему отдых. Чаннаронг заснул, держа в руках лицо куклы с женскими очертаниями.
«Твоё имя Чаннаронг, что имеет значение доблестный, опытный воин, – мягкий, обволакивающий женственный голос раздаётся в пустом белом бытии. – Готов ли ты вступить в бой со своим одиночеством, Чаннаронг?»
«Кто ты?» – не видя ничего, кроме белого пространства, спросил кукольник, не зная, к кому обращается. Он потирает рабочими руками с красивыми пальцами тяжёлые веки. «Где я?» – задаёт он закономерный вопрос, ощущая себя живым и в то же время не чувствуя самоконтроля в полной мере.
«Я Сирипхон, что значит «благословенная красота». Ещё меня зовут посвящённой Богу. Я пришла в этот мир для тебя. Я буду твоим щитом, твоим убежищем, твоим храмом и твоим светом. Готов ли ты стать для меня тем же, задай сам себе этот вопрос, Чаннаронг, задай».
«Готов ли я?» – задумался кукольник. И вдруг его осветила яркая вспышка, которая, казалось бы, невозможна существовать среди и без того слепящего света. А когда он открыл свои глаза, то увидел перед ними чужие. В них словно переливались два камня – яшма и янтарь. В них была вся святая земля королевства Сиам. Чёрное тонкое кольцо, а внутри переливающаяся медь, а вокруг чёрного, как сам космос, зрачка – разлился, словно море у берега, плавный узор цвета медово-шоколадного оникса. Глаза эти были с поволокой, обрамлённые ожерельем из густых чёрных ресниц, чуть опущенных к внешним уголкам, в то время как внешний был острый, будто стрела, навсегда пронзающая сердце Чаннаронга, сердце «воина», как величала его благословенная Буддой Сирипхон.
«Да, я готов стать для тебя всем», – заворожённо проговорил мастер. Он вдруг почувствовал внутри себя столь пробирающую до костей силу, невероятное желание жить для её блага и любить так сильно, как он и не мечтал. Он точно знал, что с ней он взмахнёт своими крыльями, словно птица, озарит всех своим рыком, словно вожак прайда, и будет чувствовать себя в этом мире, как рыба, плавая в воде.
Чаннаронга разбудил клич рассветной пташки. Осознав, что сон закончился, он не медля направился к местной старой ведунье Чансуде, что зовётся «дочерью Луны».
Закончив рассказ сна, пытаясь разглядеть лик женщины в кромешной тьме занавешенных плотной тканью стен, Чаннаронг попросил: «Великосильная, сделай Сирипхон моей женой». Отвечала ему Чансуда: «Для настоящей любви всегда необходимо три элемента: сердце, разум и душа». Мастер слушал внимательно, а голос старухи продолжать разрезать тишину скрежетом: «Своё сердце ты ей уже подарил. Душу будешь должен. А как с разумом быть, тебе огонь подскажет».