Площадка для спуска на воду была одной из самых темных частей парка. Она состояла из наклонного бетонного пандуса и пятидесятифутового причала, который выдавался в реку. Здесь не было уличных фонарей, потому что заведение не предназначалось для использования в ночное время. Они вышли на причал и сели в его конце, оба сняли обувь и носки и закатали штанины, чтобы их ноги могли болтаться в полутеплой воде. Стрекот сверчков легко перекрывал шум веселья, доносившийся со стоянки.
"Здесь хорошо и спокойно, не правда ли?" - Спросила Мэнди, прижимаясь к нему, ее теплое, мягкое тело прижималось к его.
"Да", - нервно сказал Джейк, делая глоток пива в попытке унять сухость во рту. "Очень приятно".
Ее ступня начала тереться о его ногу под водой, ее босые пальцы ласкали его. "Даже романтично", - прошептала она.
Он был застенчив, но не глуп. Он обнял ее, притягивая ближе к себе. Она немного поворковала, положив голову ему на плечо.
"У тебя такой красивый певческий голос", - сказала она ему. "Кто бы мог подумать? И когда ты пел для меня "Пыль на ветру"... Она слегка вздрогнула. "Вау. Когда ты смотрела мне в глаза, когда пела это... Я знал, что между нами есть связь. Я имею в виду... Разве ты не почувствовал это?
"Да", - сказал он, наклоняя голову еще ближе, зарываясь носом в ее каштановые волосы. "Я почувствовал это".
"Это такая романтическая песня", - напевала она. "Она просто заводит тебя, понимаешь?"
"Я знаю", - прошептал он, хотя "Пыль на ветру" на самом деле вовсе не была романтической песней. На самом деле все наоборот. Это была мрачная песня о неизбежности смерти и о том, насколько бессмысленны действия простых людей в великой схеме вещей. Но Мэнди действительно не нужно было просвещать по этому поводу, не так ли? Он думал, что нет.
Она подняла к нему лицо, и он поцеловал ее. Ее губы были полными и мягкими, очень чувственными. Несколько мгновений они обменивались медленными, нежными поцелуями, а затем ее язык скользнул из ее рта в его. Он обвел его своим языком, не заботясь о том, что у нее был вкус пива и сигарет. Он был уверен, что на вкус он был таким же. Он обнаружил, что она великолепно целуется, что было неудивительно, учитывая количество практики, которую она имела в этом.
Прошло совсем немного времени, прежде чем она откинулась на причал, а он лег вперед, наполовину на нее. Они продолжали целовать друг друга, глубоко, с дуэлью языков, обмениваясь французскими поцелуями, из тех, что дали название "целоваться". Его рука ненадолго задержалась на ее бедре, а затем скользнула вверх и вниз по ее обнаженной ноге под подолом джинсовых шорт, ощущая там мягкую кожу. Это было очень приятно, очень женственно. Он ласкал здесь большую часть пяти минут, прежде чем переместил руку обратно вверх, на ее живот.
"Мммм", - проворковала она ему в рот, когда его рука погладила ее животик через футболку Black Sabbath, которую она носила. Он описывал все большие и большие круги, пока не оказался чуть ниже ее груди при подъеме, чуть выше пояса при опускании. Он не рискнул заходить дальше. Никогда раньше девушка не позволяла ему такой вольности при первой встрече.
Мэнди пришла ему на помощь. Казалось, почувствовав его колебания, она прервала поцелуй достаточно надолго, чтобы прошептать: "Ты можешь потрогать их, если хочешь. Мне это нравится".
Он немного дрожал, но сделал, как просили. Его рука поднялась и мягко опустилась на ее левую грудь. Он в порядке эксперимента сжал ее. Оно было мягким, податливым и, о, таким сексуальным.
Мэнди снова прервала поцелуй. "Ты можешь потрогать их под моей рубашкой", - мягко сказала она. "Это вроде как лучший способ".