Скрепив уговор рукопожатием, Кора достала из ридикюля пригоршню монет и протянула их охраннику. Он приподнял шляпу.
– Ночью придет Джейкоб, мой брат. Возьмешь у него остальное.
– Джейкоб Ли?
Кора кивнула.
– А, я слышал о вас двоих.
Знакомое имя развеяло все его сомнения. Брат и сестра Ли пользовались отличной репутацией: они всегда были осторожны и платили без обмана.
Кора развернулась на каблуках и зашагала к выходу. На кладбище надвигались сумерки. На улице один за другим загорались газовые фонари, шипением и потрескиванием возвещавшие о наступлении вечера. Она слышала, как охранник что-то грубо сказал ее конкуренту, который уже бежал за ней как побитая собака.
Улыбнувшись, она села в ожидавший ее экипаж, но до того, как лошадь тронулась, молодой человек успел схватиться за вожжи. Извозчик рявкнул на него, и Коре пришлось высунуть голову из окна повозки.
– Что тебе нужно?
– Что ты сказала охраннику?
– Если не разбираешься, поищи себе другую работу.
– Ответь!
– Сначала отпусти вожжи.
– Хорошо.
Кора вздохнула.
– Я сказала ему, что ты кретин и мошенник и что дашь ему всего пять долларов. Позже придут мои люди, а ты больше не вздумай сюда соваться. С ними будет мой брат, а он не такой воспитанный, как я. Тебе лучше не попадаться им на глаза.
– Теодор.
– Что ты сказал?
– Меня зовут Теодор Флинт. Для тебя просто Тео. На случай, если тебе придет на ум еще какое-нибудь оскорбление.
Он отпустил вожжи, и лошадь резко тронулась. Кора упала на бархатные подушки. Она была рада, что наконец отвязалась от этого человека. Как только повозка повернула за угол, до нее донесся его смех.
– Кора Ли! Кажется, я в тебя влюбился!
Она обернулась и увидела посередине улицы Теодора Флинта. Он отвесил ей галантный поклон. Кора поняла, что так просто он ее в покое не оставит.
Глава вторая
Когда Кора проснулась, Лия мирно спала в соседней комнате. На часах была почти полночь. Храп Лии был настолько громким, что Кора ощущала вибрацию в своей подушке. В те ночи, когда приходилось работать, она спала урывками, по три-четыре часа. Это было достаточно тяжело, но все же терпимо.
Кора зажгла масляную лампу, и углы комнаты осветились ее слабым желтоватым сиянием. Она умыла лицо и посмотрела на себя в зеркало. Провела рукой по стриженым волосам, пригладила их на затылке. Подравнивать не было необходимости: волосы были достаточно короткие и, как и требовалось, в беспорядке. Кора сняла ночную рубашку и поежилась от холодного воздуха. Одежду Джейкоба Лия положила на стул в углу комнаты. Первыми Кора надела подштанники, доходившие ей до колен. Затем она утянула грудь длинным куском марли – под четырьмя слоями ее туловище выглядело абсолютно плоским. Конец мотка она перекинула через левое плечо и хорошенько закрепила его, так, чтобы марля не топорщилась и не стесняла движений.
Она сделала паузу и снова нащупала рукой свое таинственное второе сердце, биение которого повторяло пульс на запястье. За все время со дня ее рождения это второе сердце почти никак не проявляло себя. Один-единственный раз оно дало о себе знать. Тем вечером Кора внезапно пошатнулась, и изо рта у нее потекла пена. Она тогда не на шутку перепугалась. Шарлотта, к счастью, была рядом, а Александр хотел было бежать за доктором, но Шарлотта остановила его и напомнила, что ни в коем случае нельзя было допускать, чтобы девочку осматривал врач.
Тогда тринадцатилетнюю Кору била дрожь, она плакала и не знала, что будет с ее онемевшими левыми рукой и ногой и восстановится ли нарушенная речь. Но через несколько часов с ней уже снова все было в порядке. Больше такого никогда не случалось, но этот инцидент всегда напоминал Коре о том, что ее тело может в любой момент разрушить ее жизнь.
Она потянулась за обтягивающей плотной рубашкой, доходившей ей до локтей. Спереди на рубашке была шнуровка, поэтому сидела она плотно, как лайковая перчатка. Лия смастерила ее из двойного слоя парусины, с кожаными нашивками, имитирующими мышцы. В ней туловище Коры приобретало мужские, широкоплечие очертания. Если бы кому-нибудь вдруг вздумалось похлопать ее по плечу, он почувствовал бы твердые, крепкие мускулы.
Кора надела штаны, коричневую рубаху с высоким воротом, пристегнула подтяжки и накинула сверху старый шелковый жилет. Сунула ноги в грубые башмаки с пришитыми к подошве кожаными вставками и войлочными стельками с утолщением в полтора дюйма в пяточной части. Все эти приспособления, скрытые от посторонних глаз длинными штанинами, придавали ей почти два дюйма лишнего роста. Последним был длинный сюртук с множеством карманов.