Оттопыренные Сашкины уши стали темными в полумраке. Он произнес с таким равнодушием, что в это невозможно было поверить:
— Я уже привык, что она такая. А в первый раз кто увидит, всегда так говорит.
Лилька всмотрелась в его лицо:
— Ты, правда, привык? Значит, можно перестать видеть, да? Знаешь, у дедушки наборы открыток есть… Ну там, "Петергоф", "Воронцовский дворец", "Царское село" — всякие! Я когда их смотрю, все думаю: эти цари и царицы не сходили с ума от радости, что в такой красоте живут? Даже не верится, что они там точно так же, как мы жили! Ели, спали…
— Не совсем так.
— Все равно. Я, наверное, никогда бы не привыкла, — она сама тихонько засмеялась. — Бегала бы по дворцу, как дурочка, и визжала от радости.
Сашка вспомнил, как говорила мама:
— Считается, что к хорошему быстро привыкаешь. Ты тоже привыкла бы.
— Твоя мама с сумочкой вышла, — заметила Лилька и снова напряглась. Впервые она так явно чувствовала себя жалким невзрачным лягушонком, которого по ошибке приняли за цветок. Однажды все должно было проясниться…
"Но имя-то у меня не отберут", — это утешение показалось Лильке горьким.
Налетев на них, Наталья Викторовна ловко схватила обоих за руки:
— Пошли скорее! Я сбежала. Заведующая вернется минут через пятнадцать.
— Мы уже далеко будем, — заверил Сашка и распорядился: — Лилька, глянь: никого во дворе нет?
И не подумав ослушаться, она забежала вперед и, слегка приоткрыв дверь, высунула голову. Во дворе было пусто, если не считать застывших в покорном ожидании металлических горок и качелей, которыми пока забавлялся ветер. Лилька отметила, что здесь песочницы еще не разрушились от безделья.
— Чисто! — отрывисто произнесла она, сама не вспомнив, кому подражает.
Легкий смех скользнул по Лилькиной макушке, и она почувствовала, как ее приобняли за плечи. Не Сашка, конечно…
— Тогда бегом!
Лилька и впрямь рванулась вперед, не сообразив, что это шутка, но Саша успел поймать ее за рюкзак:
— Да стой ты! От кого бежать-то?
Внутренне сжавшись, она растерянно обернулась, готовая к тому, что сейчас над ней будут смеяться, как часто бывало в школе, когда Лилька попадала впросак. Девчонки почему-то рады были, если это случалось…
Но Саша уже расспрашивал маму, не обращая на Лильку никакого внимания:
— Ты можешь отпроситься на несколько дней? Это очень важно! Иоланта Сигизмундовна тоже с нами поедет, если ты поедешь. А ты поедешь?
"Что ж он так — на ходу? — заволновалась Лилька. — Надо же было как-то подготовить ее. Сейчас она сразу откажется и все. Она ведь ничего еще не знает!"
— Скажи, пожалуйста, куда это вы собрались? — никак не могла понять Наталья Викторовна.
— Искать волшебный орган! — выпалила Лилька, решив, что это заинтересует ее больше, чем пропавший дедушка. — Он существует. Правда-правда!
Ей показалось, что у Сашиной мамы побледнело лицо. Она смотрела на Лильку так потрясенно, что та испугалась: "Еще решит, что я над ней издеваюсь! Зря я про орган сболтнула…"
Сашка просто ворвался в разговор:
— Мам, нам про этот орган Иоланта Сигизмундовна рассказала! Ты знала, что она из ссыльных? Они играли на этом органе, когда были на поселении. Вместе с нашим дядей Валдисом.
— И с моим дедушкой, — пискнула Лилька и подумала, что Сашка прикрылся своей учительницей, как щитом.
— Вот как, — с непонятным выражением проговорила Наталья Викторовна. — Я ничего об этом не слышала. Интересно… Прости, пожалуйста, а зачем он вам понадобился этот орган?
Лилька посмотрела на нее с упреком:
— Он же волшебный! И еще… еще… там должен быть мой дедушка. Его украли…
— Украли дедушку? — она остановилась и взяла Лильку за плечи. Пальцы у нее оказались теплыми и крепкими, как у Сашки.
Лилька поспешно заверила:
— Я не вру.
— Тогда я совсем ничего не понимаю, — опустив руки, она беспомощно посмотрела на сына.
— Мы тебе все объясним, — серьезно заверил Сашка. — Ты все поймешь. Если уж я понял…
Глава 6
Такого желания у него раньше не возникало. Саша прислушивался к себе, сомневаясь, но снова и снова убеждался, как нестерпимо хочется ему немедленно выбраться из постели и сесть за фортепиано. Сыграть при свете луны… Ему казалось, он услышит совсем другую музыку. Волшебную…
"На том органе нужно играть ночью", — почему-то решил он и сразу же так поверил себе, как будто это непреложное правило было написано на стене над органом золотыми буквами.
И вспомнил: "Там же не стена, а скала. Неужели это все-таки правда? Как такое взбрело в голову тому губернатору? Вот отморозок… И почему об этом до сих пор никто не знает, кроме Иоланты? Дядя Валдис знал. Лилькин дедушка знает. Они так берегли эту тайну, точно там сундук с золотом в этих горах! А может, он никакой еще и не волшебный, этот орган…"